Наталья Миронова - Великая эпидемия - сыпной тиф в России в первые годы советской власти

Давайте попробуем сопоставить размах эпидемии сыпного тифа с прочими морами, которые были в России, а для этого посмотрим, насколько значимы были эпидемии для русского общества. Говоря о русском Средневековье, практически никогда нельзя верить летописным сведениями о погибших, в этом очевидная специфика летописных источниках. Можно лишь сделать предположения о размахе эпидемий. Начать небольшой обзор моров в России нужно, разумеется, с чумы —королевы всех эпидемических заболеваний. XIV в. в этом отношении — выдающийся. По разным подсчетам, от эпидемии чумы в этом столетии в Европе умерло около 15 млн человек. Эпидемия началась в устье Дона, в отдельных городах Поволжья, на Кавказе и побережьях Черного, Каспийского и Азовского морей, — там, где проходили международные торговые пути. Историки Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев считали, что в центральные княжества «черная смерть» приходит в 1352 г. Псков, выдающийся средневековый центр ремесла и торговли, гордость и краса Северо-западной России, стал первой жертвой чумы. В Новгородской летописи описывается то, как люди всех возрастов и сословий умирали день за днем, и последним желанием погибающих горожан становится следующее: пригласить новгородского архиепископа Василия отслужить молебен в Псковском храме. Василий не мог отказать. Придя во Псков, он выполнил наказ псковитян, но вернуться обратно в Новгород так и не смог: чума забрала его в дороге. Тело архиепископа принесли в Новгород, где устроили прощание сообразно всем христианским традициям… И чума началась в Новгороде практически сразу. Вслед за Новгородом с августа 1352 г. до Пасхи следующего года чума опустошила Смоленск, Киев, Чернигов, Суздаль. В некоторых городах — Глухове и на Белоозере, согласно летописям, не осталось ни одной живой души. Чума носила, как считают современные медики, смешанный легочный и бубонный характер. Приблизительно в это время, скорее от всего от чумы, умирает великий князь Симеон Гордый и два его малолетних сына, брат Андрей Серпуховский и московский митрополит Феогност.

Через несколько лет, в 1364 г., эпидемия вновь усилилась после небольшого затишья. В летописях описывается мор в Ростове, Твери, Пскове, Москве и Литве, впрочем, очевидно, что и во всех остальных городах чума тоже побывала. Эпидемия возвращается снова и снова: через девять лет, в 1373 г., — опять опустошение городов, и 1377 г. — вновь, особенно сильно на западе, в Смоленске. (Есть летописные сведения, что после эпидемии 1387 г. в Смоленске осталось пять человек: они вышли из города и затворили ворота). В летописях описания «глада» и мора постоянны: иной раз кажется, что спокойных времен просто не было. Последствия чумных эпидемий ужасающи: вымирание целых городов и сел, исчезновение ремесел, запустение обрабатываемых земель. Города перерождались после эпидемии: город — не столько постройки, сколько жители, а потому невозможно было сохранить преемственность традиций и обрядов. Эпидемия этого периода настолько детерминировала жизнь людей, что все остальные социальные факторы можно считать вторичными.

Однако люди переходят к восстановлению городов достаточно быстро. В качестве мероприятий по распространению чумы, помимо бегства населения из зараженных мест, применялись костры: вдоль всего тракта жгли огни, которые якобы препятствовали распространению «миазмов». Чума отступала после холодных зим: чумная бацилла восприимчива к холоду, а потому после заморозков эпидемическая ситуация улучшалась. Русские бани и традиция поддерживать чистоту тоже влияли положительно, но защищали скорее сельское население. Скученность народа в городах приводила к невозможности уберечься от разносчиков чумы. Впрочем, позже в крупных городах строится все больше бань. К концу XVI в. в Москве их несколько тысяч, они даже облагаются отдельной пошлиной. Это, однако, не предотвратило чумную эпидемию середины XVII в., точнее, 1654–1657 гг.

Эпидемия чумы времен Алексея Михайловича считается наиболее изученной, историки неоднократно обращались к ней, изучая ход и последствия этой эпидемии. Откуда пришла чума на этот раз, было не понятно, говорили о Нижней Волге или Азии как возможном пути распространении заразы. Когда чума добралась до столицы, патриарх Никон увез семью Алексея Михайловича в Троице-Сергиев монастырь, обеспечив им карантин. Царь был в то время с войском, так как продолжалась одна из многочисленных руссо-польских кампаний. Летом 1654 г. Москва была охвачена чумой полностью, город завален трупами, оставшиеся в живых мародерствовали и, награбив, покидали город. Зараза быстро перешла и в другие города: Тулу, Калугу и Галич, и двигалась далее, не встречая преград, к Костромской и Ярославской землям, охватывая малые и большие города. Единственным городом, который остался в стороне, был Новгород. Распространению чумы способствовали стрельцы, покидавшие Москву, и ремесленники, бежавшие в родные города из зачумленной столицы. Города обезлюдели. Приказы — органы исполнительной власти — не работали: дьяки и подьячие умерли или разбежались. Мертвых некому было хоронить, а священники не успевали отпевать людей даже по несколько человек.