Адам Резерфорд - История о нас. Как мы стали людьми? Путеводитель по эволюции человека

Дарвина в XIX в. очень интересовали эти вопросы, и в 1871 г. он написал книгу на эту тему. С тех пор на протяжении многих лет специалисты по поведению животных пытались понять эмоции животных и оценить их рациональным образом. Одна стратегия заключалась в том, чтобы отделить базовые эмоции от более сложных: ощущение счастья, грусти, отвращения и страха — простые интуитивные эмоции, тогда как ревность, презрение или сожаление — более сложные и задействуют рассудок. Состояние горя и печали наблюдалось у многих приматов и некоторых слонов, описания скорбящих по усопшим горилл разрывают сердце, а в 2008 г. в газетах появились ставшие знаменитыми фотографии из Мюнстерского зоопарка в Германии, на которых одиннадцатилетняя горилла Гана носила безжизненное тело своего детеныша.

Нужно быть бездушным рационалистом, чтобы не признавать этих подтверждений сложного эмоционального состояния животных. Но нам по-прежнему мешает то, что мы не можем спросить у них, что они чувствуют, а они не могут передать нам свои сложные эмоции. Но мы живем в эпоху с таким уровнем развития нейробиологии, что пытаемся читать в головах и составлять научные представления о внутреннем эмоциональном статусе животных. С помощью новых технологий мы начинаем понимать, насколько их опыт похож на наш. Это совсем новая область исследований, но один пример стоит обсудить.

Быть может, французская певица Эдит Пиаф действительно не сожалела ни о чем, но большинство из нас сожалеет о многом. Сожаление — специфический и сложный комплекс эмоций, заключающийся в разочаровании по поводу принятого решения, которое, при внимательном анализе, оказалось неоптимальным. Многие люди презирают сожаление, как Пиаф, на том основании, что нелепо порицать себя за совершенные в прошлом действия. Леди Макбет перефразировала еще одно французское выражение, на этот раз из XIV в. [76] Французская поговорка « Mez quant ja est la chose fecte, ne peut pas bien estre desfecte » означает «Когда что-то сделано, оно не может быть переделано». , когда заявляла:

«Что пользы

Тужить о том, чего не воротить?

Что сделано, то сделано». [77] У. Шекспир. Макбет. Пер. Б. Пастернака.

Как бы привлекательно ни звучало это заявление, дела Макбетов пошли не очень хорошо. Другие люди предполагают, что сожалеть следует лишь о том, что не сделано, а не о том, что сделано. Звучит возвышенно, но на деле не очень реально и весьма поверхностно. Я скорее соглашусь с Кэтрин Хепберн:

«Я сожалею о многом, и я уверена, что все остальные люди тоже. Вы сожалеете о глупостях, которые делаете… если хоть что-то соображаете, а если не сожалеете, возможно, вы глупы».

Очевидно, что сожаление — негативная эмоция: это разочарование при мысли, что все могло бы быть по-другому, если бы вы в прошлом действовали иначе, грусть или тоска по поводу неудачи или принятия неверного решения. В чувстве сожаления присутствует моральный аспект: вы могли и должны были поступить иначе. «Тогда мне это казалось правильным» — мне нравится эта фраза, отражающая суть сожаления по поводу мгновенного банального решения («еще один стакан вина, и я отправляюсь домой») и его далеко идущих последствий.

Для прочувствованного понимания смысла подобной фразы требуется сложное осознанное мышление. Здесь проявляются два аспекта мысленных перемещений во времени. Во-первых, восприятие прошлого с признанием, что в тот момент существовал выбор, и способность вообразить возможные последствия при разном ходе событий. Во-вторых, требуется способность вообразить различные ситуации в будущем. В целом функция чувства сожаления не сводится к тому, чтобы страдать по поводу совершенных ошибок, но — вынести урок о свободе выбора: «В следующий раз я поступлю иначе, и пользы будет больше, или, по крайней мере, будет меньше вреда». Мы думаем так постоянно. Эта эмоция основана на многих человеческих качествах. Но выясняется, что крысы тоже испытывают сожаление.

Опять-таки, следует быть очень аккуратными и не пытаться утверждать, что сходство в поведении животных и человека объяснятся нашим родством. Насильственное и агрессивное сексуальное поведение животных нельзя считать изнасилованием, хотя, как обсуждалось выше, мы видим поразительные аналогии, например, у некоторых дельфинов и морских выдр. Пока мы не можем спросить животных, что они думают и чувствуют, мы должны быть чрезвычайно осторожны в выводах и воздерживаться от идеи, что они чувствуют то же самое, что и мы в подобной ситуации, особенно если речь идет о сложных ощущениях. В таких случаях может помочь правильно спланированный эксперимент.