Адам Резерфорд - История о нас. Как мы стали людьми? Путеводитель по эволюции человека

В неволе многие человекообразные обезьяны обучаются словам или жестам у работающих с ними ученых. Некоторые знаменитости, такие как бонобо Канзи, родившийся в Университете штата Джорджия в 1980 г., или горилла Коко, которая родилась в зоопарке Сан-Франциско в 1971 г. (и умерла в июне 2018 г.), усвоили сотни слов простейшего лексикона. Было ли это просто механическим воспроизведением, или они понимали смысл слов, нам по-прежнему точно не известно. Собака начинает волноваться, когда слышит слова «гулять» или «парк», хотя не знает, что речь идет о посещении приятного зеленого пространства для отдыха, просто в результате многократного повторения эти слова ассоциируются у нее с веселой прогулкой. Мы с женой называли мороженое французским словом glace, чтобы не возбуждать детей. Но, как собаки, даже без знания французского, дети вскоре начали понимать, что за произнесением этого слова в парке часто появляется мороженое.

Упомянутые выше человекообразные обезьяны, жившие в неволе, имели значительный словарный запас, порядка сотен слов, что соответствует словарному запасу трехлетнего ребенка. Однако человекообразные обезьяны, в отличие от человека, не имеют никакого представления о грамматике или умении строить предложение, тогда как трехлетние дети обычно легко составляют предложение из четырех слов: «Я правда хочу мороженое». Никакие другие приматы не могут структурировать общение или использовать временные конструкции. То, на что способны дети, сильно отличается от того, на что способны обезьяны. Гены, мозг, анатомия и окружение обеспечивают канву, по которой дети обучаются сложным, абстрактным и символическим словам, грамматике, синтаксису и другим законам языка, причем делают это без усилий.

Вербальные или, по крайней мере, звуковые символы, а также жесты используются не только людьми. Но, как и в случае других примеров из этой книги, следует избегать вывода, что сходство поведения человека с поведением животных объясняется общностью эволюционного происхождения. Изучение гена FOXP2 у нас и у других издающих звуки животных показывает, что генетика, нейробиология и анатомия, позволяющие нам издавать звуки ртом, совершенно очевидно, имели прецеденты в эволюционном прошлом — от птиц до обезьян и дельфинов (насекомые отличаются от нас, поскольку издают звуки конечностями и другими частями тела). По-видимому, некоторые виды животных вкладывают смысл в эти символы (звуки и жесты), однако мы намного опережаем всех по диапазону и сложности наших возможностей.

Нам нужно говорить, нужно описывать разные вещи, нужно уметь абстрагироваться, а также предсказывать события и обмениваться информацией, передавать наши мысли и мысли других людей. Возможно, в дикой природе, за пределами нашего вмешательства, гориллы общаются между собой гораздо более сложным образом посредством пока не известного нам механизма. Их общение развивалось в соответствии с их эволюцией, а вовсе не как эволюционная и неврологическая модель для понимания того, что и почему делаем мы. На сегодняшний день мы не знаем других живых существ, пользующихся речью.

Хотя, возможно, неандертальцы тоже разговаривали. Может быть, когда-нибудь мы узнаем, что разговаривали и денисовцы, если сможем разыскать какие-то другие их бренные останки.

Мы разговариваем, и для этого у нас есть все необходимое оборудование и программное обеспечение. Не было никакого «переключателя», повернув который мы стали такими, какие мы есть, отличными от всех других гоминид. Ученые полагают, что наша речевая функция полностью сформировалась примерно 70 000 лет назад, поскольку именно тогда появилась африканская диаспора, и все разбредшиеся по миру популяции уже обладали сложной речью. Если мы правы и неандертальцы и денисовцы тоже обладали сложной речью, следует рассмотреть одну из двух возможностей: либо речь существовала до того, как эти три вида людей разошлись от общего предка примерно 600 000 лет назад, либо физическая способность к сложной речи была у них и у нас, а говорить мы начали независимо.

Каким бы путем у человека ни возникли язык и речь, это был постепенный, а не революционный процесс: все необходимые, но недостаточные элементы приобретались случайным образом и подвергались отбору. Но мы пока не можем сказать, насколько долгим он был. Отделение нашей ветви от ветви других гоминид произошло шесть или семь миллионов лет назад. Мы знаем, что речь появилась позже. Наш мозг значительно увеличился в размере примерно 2,4 миллиона лет назад и продолжал расти, и речь, совершенно точно, появилась после этого, поскольку мозга небольшого размера, по-видимому, не хватало для возникновения полностью функциональной речи и языка. Вид Homo sapiens появился примерно 300 000 лет назад, если судить по образцам из Марокко и Восточной Африки, а 100 000 лет назад строение человеческого тела практически не отличалось от современного.