Роман Антоновский - Русские супергерои

Сначала он принял византийский магарыч в обмен на просьбу окоротить болгар.

И окоротил. Фактически он не только разбил болгарские войска, но и оккупировал их страну.

Византия просчиталась, получив около своих границ врага посерьезнее.

Естественно, Святославу было мало. Ему нужен был Царьград, и он обрушил всю мощь своего оружия на Византию. После нескольких кровопролитных битв, узрев русичей под стенами своей столицы, греки откупились от Святослава баснословной данью.

К несчастью, на обратном пути в Киев Святослав был атакован подкупленными Византией печенегами и пал смертью храбрых. По легенде, печенеги сделали из его черепа кубок, думая, что он даст им силу могучего русского воина…

Кто знает, если бы не эта нелепая гибель, возможно, Святослава ждала слава Александра Македонского или Тамерлана, покорившего полмира.

Украинцы сейчас пытаются представить русского князя Святослава своим героем, но это просто смешно)) Святослав был представителем русской новгородской династии, для которой славянские племена современной Украины были в какой-то мере данниками-вассалами, да и Украины тогда никакой не существовало, а Киевско-Новгородская Русь была и процветала.

Выглядел наш князь как подлинный супергерой. Татуированный с ног до головы могучий воин в белых одеждах. В глазах его сверкала синь славянского неба и северных льдов.

С бритого черепа свисала русая коса-оселедец, позднее ставшая прической югоросского казачества. Русая же борода и усы обрамляли волевое лицо с тяжелой челюстью альфа-самца. Куда там Бэтмену и Капитану Америка! Он бы их съел на завтрак.

Князь был настолько уверен в своих силах, что предупреждал своих врагов перед нападением легендарной фразой: «Иду на вы!»

И все знали, что за посланником Святослава идет его непобедимая армия.

Но даже смерть великого князя принесла Руси не закат, но рассвет.

В Киеве мужал его сын Владимир, будущий креститель Руси…

Барон Унгерн – неистовый русский воин из рода балтийских пиратов, присягнувших русской короне. Интересно, что его остзейские предки вместо православия неожиданно сменили лютеранство на буддизм.

Естественно, наш герой бредил военной карьерой. Он учился в Морском кадетском корпусе в Петербурге, проявляя прилежность в военной науке, но не отличаясь хорошим поведением. Юный барон дрался на дуэлях и даже получил сабельное рассечение головы.

Первую мировую барон встретил в составе Донского казачьего полка в Австро-Венгрии. Пять раз он был ранен и пять раз возвращался на фронт с незалеченными ранами. За выдающуюся отвагу барон получил пять орденов, включая двух Георгиев.

Затем барон попал на южный фронт, где организовывал в Персии пророссийские военные отряды из ассирийцев.

После революции Унгерн отправился в Забайкалье, где сформировал в Даурии Азиатскую дивизию из казаков, царских офицеров, а также монгол и бурятов. Мечтой барона было создание буддистского военного ордена для борьбы с большевиками, освобождения России, восстановления русской монархии, а также утверждения традиционных ценностей во всем мире.

Если Троцкий грезил мировой красной революцией, то Унгерн хотел, подобно Чингисхану, пройтись с монголами и казаками по всей планете с мировой монархической контрреволюцией. Подавляя везде левые движения и устанавливая правую традиционалистскую иерархию.

После ряда боев с Красной армией барон ушел в Монголию и осадил Ургу, столицу, оккупированную китайскими войсками.

Несмотря на десятикратное превосходство китайцев по численности и вооружению, с помощью хитрых маневров барон отбил Ургу и выбил китайцев из страны, захватив все их оружие.

Во время осады он в одиночку наведался в город, где избил палкой китайского часового за то, что тот уснул на посту, и скрылся во тьме.

Барон также освободил из китайского плена Богдо-гэгэна, монгольский аналог далай-ламы, живое воплощение Будды на земле.

За все эти подвиги суеверные монголы признали барона земной реинкарнацией Махакалы, ламаистского бога войны. Они считали, что он неуязвим для пуль. Так барон стал верховным правителем Монголии.

Для упрочения своего статуса он женился на китайской принцессе из династии Цинь и согласовывал все свои действия с тибетскими и монгольскими ламами, гадавшими в его юрте перед каждым военным походом. В его глазах сверкала синь балтийского моря, а на плечи был накинут китайский халат с драконами и золотыми погонами офицера императорской армии.