Андрей Богданов - Повседневная жизнь Древней Руси

«Она была предвозвестница христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед рассветом, — написал о княгине Никон Великий, — ибо сияла, как луна в ночи. Так и она светилась среди язычников, как жемчуг в навозе; замараны были люди грехом, не омыты святым крещением. Эта же омылась в святой купели, и совлекла греховные одежды первого человека Адама, и облеклась в нового Адама, который есть Христос. Мы же взываем к ней: "Радуйся, русское познание Бога, началом примирению бывшая". Она первая вошла в царство небесное от Руси, ее восхваляют русские князья и сыновья, как начальницу, ибо и по смерти молится Богу за Русь».

Великая война князя Святослава на Дунае уникальна тем, что она освещена сразу с двух сторон: в сочинениях современников, знавших о событиях из русской дружинной и византийской военной среды. Составитель Древнейшего сказания, к которому в данном случае летописцы Начального свода и «Повести временных лет» добавили только договор князя с императором, писал в конце X века со слов дружинников сына Святослава, князя Владимира [196] Никитин А. Л. Текстология… С. 97–104. . В то же самое время подробнейшее, в нескольких книгах, описание войны в Болгарии составлял патриарший, а затем императорский диакон Лев [197] Лев Диакон . История. Кн. 6–9. Здесь же опубликованы относящиеся к войне тексты ромейского хрониста Иоанна Скилицы. . Оба, что принципиально для восстановления деталей повседневности, знали толк в военном деле своего времени. Русский автор, скорее всего, был в молодости дружинником. Лев Диакон, судя по его сочинению, сопровождал в походах воинственного императора Василия Болгаробойцу и хорошо понимал жизнь воинов. В 986 году он сам чуть не погиб в бою с болгарами. В конце XI и начале XII века эти два сочинения уточнили и дополнили ромейский хронист Иоанн Скилица и русский летописец в «Повести временных лет».

Так мы оказываемся в редчайшей ситуации, когда главное занятие князей и дружинников — война — описано детально и с разных сторон авторами, понимавшими суть дела. Используя их сочинения, мы с вами не окажемся в положении летописца, интерпретировавшего в «Повести временных лет» древнюю шутку о том, как погибли авары-обры. В седой древности они «примучили» племя дулебов «и насилие творили женам дулебским», в результате чего сами были заезжены насмерть. «Были обры телом велики и умом горды; и потребил их Бог, и умерли все, и не осталось ни единого обрина. И есть притча на Руси и до сего дня: "Погибли как обры"». Перед глазами монаха, попытавшегося представить себе, как это произошло, возникла яркая картинка: «Если приходилось поехать обрину, не давал впрячь ни коня, ни вола, но велел впрячь 3 или 4, или 5 жен в телегу и везти обрина; и так мучили дулебов». Мы с вами понимаем, насколько рискованна идея поездить враз на трех — пяти славянских женах; сознаем, что никакой телеги для верной гибели тут не нужно. И на этом примере видим, как важно верное представление древнего автора о живых деталях описываемого им процесса, в нашем случае о действиях русских и имперских воинов. Ведь в военном деле, которое составляло сердцевину повседневной жизни русской дружины, заблуждений историков накопилось едва ли не больше всего.

По летописям, Святослав, разделив дружину с двумя сыновьями, оставленными на Руси, и отпустив третьего сына в Новгород, прибыл на Дунай с частью войска в 971 году; по византийским источникам — осенью 969 года. То есть ромеи Святославу никакого временного зазора для сидения со старой матерью и обустройства Руси после набега печенегов не оставляют. При согласовании их с восточными источниками получается, что великий поход 968–969 годов по Волге до Каспия с покорением буртасов и болгар и добиванием хазар князь совершил после возвращения с Дуная в Киев из-за набега печенегов. Судя по глубине его боевых действий, мало степнякам не показалось, особенно если возвращался Святослав из Прикаспия традиционным путем через междуречье Волги и Дона. Даже без учета ромейской тайной дипломатии, ненависть печенегов к князю, едва ли мирно прошедшему через их кочевья, можно понять.

Тем временем и в Болгарии всё изменилось. Успокоив Святослава покорностью и заключив в 968 году союз с ромеями, болгары после отъезда князя на Русь захватили его города, включая Переяславец, где он оставил гарнизон. Дружинники князя были перебиты. Русское войско, подошедшее к Переяславцу на ладьях и конях, увидело закрытые ворота. Хорошо подготовившиеся болгары, по словам летописи, пошли на вылазку. «И была сеча великая, и одолевали болгары. И сказал Святослав воинам своим: "Тут нам и пасть. Потрудимся по-мужски, братья и дружина!" И к вечеру одолел Святослав. И взял город копьем, и сказал: "Это город мой!" И послал к грекам, говоря им так: "Хочу на вас идти и взять город ваш, как и этому сотворил"».