Коллектив авторов - Регионы Российской империи - идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

Из-за интенсивных разъездов чиновников жители часто не могли обнаружить окружные суды в местах их «стационарного» месторасположения. По данным В. К. Сальмоновича, когда малочисленный Якутский окружной суд (состоял из трех членов суда и председателя) уезжал в Олекминский и Вилюйский уезды, около двух месяцев ежегодно в самом Якутске было некому отправлять правосудие. Глава учреждения указывал на вопиющие случаи, когда фактическое заведование судом передавалось в руки местного мирового судьи. В Забайкальской области уголовное отделение окружного суда выезжало настолько часто, что в Чите лишь 90 дней в году удавалось организовывать рассмотрение уголовных дел [542]. Уголовное судопроизводство приостанавливалось во время командировок в крупном Тобольском окружном суде, когда все члены уголовных отделений были вынуждены покидать Тобольск одновременно [543]. Порядок выездных сессий замедлил даже досудебное производство по делу о томском погроме 1905 года, предварявшее один из крупнейших в дореволюционной истории Сибири уголовный процесс [544]. 18 августа 1908 года прокуратура передала материалы расследования в Томский окружной суд, но тот смог их рассмотреть на своем распорядительном заседании лишь 24 октября. Председатель суда М. А. Подгоричани-Петрович объяснил двухмесячную проволочку тем, что производство поступило в неудачное время, «когда состав суда находился в разъезде» [545].

Слабая приспособленность сибирской судебной системы к географическим условиям края вызывала дополнительные служебные перегрузки и волокиту, прочно вошедшие в жизнь сибирской юстиции. Согласно одной из ранних оценок практики реализации закона 13 мая 1896 года, члены местных окружных судов «изнемогали под бременами неудобоносимыми» [546]. Медленность судопроизводства и перегруженность служащих судов делами находила особенно заметное статистическое отражение в западносибирских губерниях: в начале первого десятилетия ХХ века Томский окружной суд по количеству нерешенных уголовных дел находился впереди всех окружных судов империи; в конце десятилетия окружные суды Западной Сибири по медленности ведения таких же дел располагались на третьем и четвертом местах в России [547].

Нерациональная и исключительно затратная система сибирского судопроизводства вызывала вопросы и сомнения даже в столице. Как считал министр юстиции И. Г. Щегловитов, время на выездные сессии в Сибири затрачивалось «совершенно непроизводительно» [548]. Система действительно требовала корректировки. Сибирские судебные чиновники предлагали исправить первоначальные просчеты в локализации судебных органов и рационализировать их работу двумя способами: введением новых небольших по составу окружных судов [549]или созданием в уездных городах «филиалов» судов с постоянным местопребыванием одного из судей (таким образом судебное делопроизводство находилось бы всегда на месте) [550]. Применительно к первому предложению речь вовсе не шла о каком-то исключительном новшестве. На ближайшей к Сибири с запада территории Европейской России в губерниях давно имелось по два окружных суда: в Вятской губернии они располагались в Вятке и Сарапуле, в Пермской – в Перми и Екатеринбурге. Юрисдикции окружных судов в Оренбурге и Троицке распространялись одновременно на районы Оренбургской губернии и Тургайской области, не ограничиваясь административными границами последних [551].

Однако для того, чтобы установить в сибирской провинции добавочно окружные суды, требовались немалые финансовые средства, которые на нужды правосудия края правительство традиционно выделяло крайне неохотно и умеренно [552]. Медленность и непоследовательность, с какими решалась проблема расширения сети судебных учреждений на территории от Урала до Тихого океана, в целом подтверждают данное правило. До падения империи в регионе появилось всего лишь два новых окружных суда – в Барнауле и Петропавловске на Камчатке, хотя тем или иным образом на это претендовали еще полдесятка городов.

Обстоятельства учреждения Барнаульского и Петропавловского окружных судов демонстрируют вариативность правительственных подходов к решению проблемы. Алтай чрезвычайно сильно нуждался в собственном суде, о чем заявляли барнаульские власти [553]и представители регионального судейского сообщества [554]. На рубеже XIX – ХХ веков численность населения уездов этой части страны росла исключительно бурно, приблизившись в 1910 году к 2,5 миллиона человек. Наиболее значительный рост наблюдался в Барнаульском уезде (таблица 6). Последний занимал центральное географическое положение на юге Томской губернии, к тому же сам Барнаул являлся значимым транспортным узлом. 22 апреля 1910 года был издан закон об установлении в Барнауле окружного суда с распространением его полномочий на Барнаульский, Змеиногорский, Кузнецкий и Бийский уезды [555]. Развертывание деятельности нового учреждения быстро обнаружило степень востребованности юстиции для подданных этого района: общее число возникших уголовных дел в Томской губернии после открытия суда на Алтае мгновенно выросло в 1,4 раза [556].