Юрий Рябинин - Русь юродская. История русского юродства в лицах и сценах

Матушка Нила ни дня не училась в школе. Но, находясь постоянно при церкви, она скоро овладела хотя бы элементарной грамотой: усвоив вначале основные песнопения на слух, впоследствии сметливая хористка, запоминая букву за буквой, слово за словом, стала запросто петь и читать по написанному, между прочим, и по-церковнославянски.

Когда м. Ниле было только двенадцать лет, она так доняла родную маму просьбами отпустить ее в монастырь к тетушке, что мать сдалась. Эта благочестивая, богобоязненная крестьянка, конечно, никогда не отправила бы дочку неведомо куда, но, поскольку игуменьей монастыря была ее золовка, очень любившая, кстати, племянницу, чадолюбивая родительница поплакала, как полагается, да и благословила дитя идти монашествовать.

В монастыре м. Ниле положили послушание коровничать. Под началом двенадцатилетнего ребенка состояло одиннадцать голов крупного рогатого скота! Невозможно представить, чтобы современные ровесники нашей многотрудчивой послушницы – это нынешнее компьютерное поколение, знатоки виртуальных миров – смогли управиться хотя бы с единственной козой! А уж как усердствовала юная скотница! Всегда досыта кормила своих буренок, вовремя доила, мыла всякий день, будто на ярмарку, стойла содержала в такой чистоте, какая не во всякой избе бывает. Кстати, она тут же, при коровах, и ночевала. Кроме того, сама делала сыры, творог, сметану. Само собою, заготавливала сено.

Матушка Нила с детства привыкла к ночным молитвам. Бывало, не присядет целый день в коровнике: все ходит за своими одиннадцатью барынями, все им прислуживает, угадывает всякое их желание. Казалось, свалиться девчонке вечером без чувств и проспать до утра на одном боку! Так нет же! Она встает после полуночи и чуть ли не всю третью стражу молится по четкам, кланяется оземь, опять молится. Под утро снова приляжет, поспит маленько. А там опять молитва. И вновь послушание.

В восемнадцать лет м. Нила приняла наконец постриг. Это произошло уже после революции. Власть на святой Руси захватили язычники – русофобы и христоненавистники. Самые первые меры новой власти по отделению Церкви от государства – казнь архиерея в Киеве, конфискация ценных богослужебных предметов, глумление над святынями – свидетельствовали о намерении этой власти «отделять» подобным же образом Церковь «до последнего попа».

Наверное, логично было бы, руководствуясь естественным инстинктом самосохранения, при таких условиях не декларировать исповедание идеологии, враждебной установившемуся режиму. Но м. Нила не только не скрывает своей веры, она, принимая монашеский чин, напротив, будто бы бросает вызов гонителям: вы гоните нас, преследуете, беснуетесь, а я в ответ еще в большей степени заявляю свое неприязненное отношение к вам и вашим порядкам, еще более дистанцируюсь от того и другого!

Расплата за вольнолюбие пришла скоро: однажды в монастырь явился отряд чекистов и красноармейцев, и насельникам было предложено либо отречься от веры, либо отправляться в узы. Большинство монахинь предпочли последнее.

Над непокорными состоялся суд. Матушке Ниле присудили, было, семь лет лагерей. Но какой-то внимательный и принципиальный член революционного синедриона тут же, в зале, потребовал, чтобы подсудимая сняла крест, бывший, видимо, для него злом хуже врангелевского пулемета. Монахиня и не подумала подчиняться всякой прихоти иноплеменных извергов. И тогда ей, как опасной и безнадежно неисправимой преступнице, округлили срок для ровного счета до двадцати лет.

Так начался долгий крестный путь м. Нилы. Вместе с другими сестрами-монахинями ее погнали на каторгу. На невыносимо тяжком этапе, который мало кто был способен преодолеть и который, по сути, являлся для приговоренных медленной мучительной казнью, блаженная впервые показала свою дарованную свыше силу чудотворения.

На нее – молодую красавицу – скоро положили глаз конвойные солдаты. Но как они ни подбирались к очаровательной осужденной, как ни старались ее соблазнить, все напрасно: монахиня была верна своему обету – навеки оставаться Христовой невестой. Тогда хитрые на выдумку служивые придумали натравливать на девушку сторожевую собаку – авось гордячка испугается их веского аргумента и покорится своей все равно неминуемой участи. Но м. Нила не устрашилась клыков свирепого цербера. Она только сказала забавникам: «Еще раз натравите – сдохнет ваша собака!» Солдаты только загоготали в ответ. А в другой раз, когда они повторили свою забаву, матушка перекрестила пса, и тот вдруг упал замертво. Изумленные конвойные не только с тех пор оставили досаждать м. Ниле какими бы то ни было претензиями, они назначили ее старшей по этапу.