Степан Шешуков - Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов

Доклады на съезде и полемические выступления Авербаха и Фадеева, защищавших выдвинутую ими художественную платформу, составили второй сборник напостовцев «Творческие пути пролетарской литературы» (1929 г.). В «Послесловии» к сборнику сказано: «Авторы настоящего сборника принадлежат к определенному литературно-критическому течению, именуемому напостовством… Объединенные общими взглядами в области политики, мы занимаем общую позицию и по вопросам художественной платформы, рассматривая себя как одну из формирующихся школ пролетарской литературы; мы работаем над созданием школы, ставящей себе задачу выработки последовательного диалектико-материалистического художественного метода. Мы выступаем под знаменем реалистического искусства, срывающего с действительности все и всяческие маски (Ленин о Толстом), реалистического искусства, разоблачающего там, где романтик надевает покровы, лакируя действительность» [230] «Творческие пути пролетарской литературы». – 1928 – С. 303. .

Как видим, «Послесловие» явилось своеобразной декларацией напостовцев. Они объявляют себя «одной из формирующихся школ пролетарской литературы» и выдвигают свою художественную платформу. Мы еще вернемся к этим заявлениям напостовцев, а сейчас следует внимательно рассмотреть сами материалы сборника «Творческие пути пролетарской литературы».

В письме к Либединскому от 10 апреля 1935 года Фадеев дал оценку своей теоретической деятельности и своего друга: «Я прочел в номерах 10–11 «Литературного критика» введение к эстетике Гегеля и получил истинное наслаждение. Вопросы специфики искусства во время РАПП пытались разрабатывать, к сожалению, только ты да я. Я поразился, как близко к истине мы добирались! И как жалко, что все это было искажено у нас недостатком знаний, догматизмом и групповой борьбой. Благодаря такому искажению, эти работы нельзя даже переиздать, а между тем – это пока единственные попытки применить марксистскую философию к современной практике литературного творчества» [231] «Новый мир». – 1961. – № 12. – С. 191. .

Конечно, не только Либединский и Фадеев в 20-е и в начале 30-х годов пытались разрабатывать теорию художественного творчества. А. К. Воронский, а особенно А. В. Луначарский внесли важный вклад в разработку специфики искусства. Нельзя забывать и Горького, который, может быть, больше других сделал в этой области. Что касается попыток применить марксизм к литературной практике, то их, этих попыток, в тот период было больше чем достаточно. Павел Никитич Сакулин, Валериан Полянский (Павел Иванович Лебедев), Петр Семенович Коган, Владимир Максимович Фриче, Абрам Моисеевич Деборин, Валериан Федорович Переверзев – каждый по-своему пытался это сделать. Всё это были известные ученые, имели фундаментальные труды, возглавляли научные школы (каждый имел круг своих учеников и последователей). Однако всем им были свойственны существенные недостатки – они не сумели подняться до марксистско-ленинского понимания литературного процесса, многие отдали дань вульгарному социологизму, то есть игнорировали объективно-познавательное значение литературы и искусства, придавая в художественном творчестве выражению взглядов отдельных классов и социальных групп исключительную роль. В целом это был очень важный плодотворный период – пора жарких споров по вопросам специфики искусства.

Действительно, из рапповских деятелей больше других занимались спецификой художественного творчества Либединский и Фадеев. Особенно Фадеев сделал много полезного в этой области, хотя и то правда, что «все это было искажено недостатком знаний, догматизмом и групповой борьбой».

А. Фадеев в докладе «Столбовая дорога пролетарской литературы» (1928 г.), в статьях 1929 года «Против верхоглядства (Ответ т. Семенову)» и «Долой Шиллера», а также в более поздних выступлениях поразительно близко, при всех его серьезных заблуждениях, добирался до истины в вопросах художественного творчества. Для Фадеева проблемы «показа живого человека», «углубленного психологизма», «непосредственных впечатлений», «срывания всех и всяческих масок» всего лишь слагаемые «другой, более крупной проблемы» – «проведения материалистического метода в литературе», разработки «нового метода пролетарской литературы».

«Показ живого человека» Фадеев будет защищать вплоть до 1931 года. В докладе «Столбовая дорога пролетарской литературы» эта проблема занимает центральное место и получает глубокое обоснование.