Степан Шешуков - Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов

Рапповские руководители увидели и осознали многие свои ошибки в результате острой полемики с Литфронтом. Но и опять, как всегда, они не признали открыто и честно эти ошибки. Видимо, их испугало то, что эти ошибки были слишком серьезны, что их было слишком много и признать их означало расписаться в собственной беспомощности, потерять авторитет в глазах четырех тысяч ведомых ими пролетарских писателей.

Выступивший с докладом «Наши творческие разногласия»

B. Ермилов обнаружил, как говорили о нем, блестящие способности оратора и полемиста. Из его выступлений видно, насколько вырос он и закалился как боец в беспрерывных сражениях с противниками.

Е. Н. Пермитин, вспоминая далекое прошлое, о котором он публикует книгу «Лесная поэма», отмечает: «В наших тогдашних спорах молодой задор сочетался с жесткой непримиримостью. С восторгом пишу и об Ермилове, и о Вишневском, и о Вячеславе Полонском – какие были бойцы!» [504] «Литературная газета» – № 3 (4133). – 17 января 1968 г. – С. 5. . С сердечностью вспоминает Ефим Николаевич еще об одном бойце: «Бывал у нас и Александр Константинович Воронский, большевик, ленинец. Заслуги Александра Константиновича в развитии советской литературы весьма значительны и еще недостаточно оценены. Он был человеком огромнейшей эрудиции» [505] Там же. . Да, все они, принадлежавшие тогда к разным течениям и делавшие одно большое общее дело, были превосходными бойцами и сражались друг с другом «с жесткой непримиримостью». Пермитин произнес глубоко справедливые слова о Воронском. Нет сомнения, что он по достоинству оценит и других отважных бойцов, его тогдашних современников. И нет также сомнения, что известный писатель нашего времени, с именем которого связана почти вся история советской литературы, не каждому из тогдашних бойцов окажет такую честь, которой он справедливо удостоил А. К. Воронского.

В своем выступлении на ленинградской конференции В. Ермилов отражал атаки литфронтовцев с такой решительностью, высмеивал их заблуждения и промахи с такой убийственной иронией, вел наступление на «блок», обвиняя его во всех грехах, с такой боевитостью, так вдохновенно говорил о достижениях пролетарского литературного движения, что его доклад сопровождался бурными аплодисментами и многое предрешил в исходе ожесточенной борьбы.

Но Ермилов проявил себя в этом докладе тонким и хитрым дипломатом. Выполняя поручение налитпостовской школы, рапповского руководства, он все сделал для того, чтобы доказать, что, собственно, никаких ошибок это руководство не допускало, а что это выдумки, клевета «беспринципного блока». Делалось это виртуозно: Ермилов почти дословно произносил брошенные налитпостовцам обвинения и затем утверждал, что это мнение было постоянной линией руководства РАПП. О «живом человеке» он заявил: «Следует всячески подчеркнуть отчетливо наметившуюся опасность подмены нашего боевого напостовскоголозунга живого человека, т. е. человека классового, которого пролетарский писатель обязан показывать в соответствии с формулой Маркса о человеке как совокупности общественных отношений, – опасность подмены этого лозунга «живым человеком», понятым индивидуалистически, в отрыве от общественной практики. Отсюда реальнейшей становится опасность интеллигентского самокопания, индивидуалистического самоковыряния в пролетарской литературе, и с этим «психологизмом», представляющим собой реальнейшее проявление правой опасности внутри пролетарской литературы, мы должны бороться самым жестоким образом… Но нам незачем отказываться от своего прошлого, нам незачем ставить крест на нашей прошлой линии. Мы никогда не относились примиренчески к этим явлениям, мы никогда не считали их «исторически правомерными» ни для какого этапа, мы всегда с ними жестоко боролисьи будем бороться и дальше» [506] Ермилов В. Наши творческие разногласия. – М.: Московский рабочий, 1930. – С. 12. .

Об учебе у классиков было сказано в докладе Ермилова следующее: «Азбучно понятно, что только невоспитанный дикарь или стилизующийся под эдакого гунна плохонький интеллигент может призывать к «низвержению», скажем, Генриха Гейне… Учитесь у кого угодно, но учитесь так, чтобы находить у данного писателя то, что поможет созданию диалектико-материалистического творческого метода, – вот основное, что говорим мы пролетарским писателям в вопросе об использовании наследства» [507] Там же. – С. 31–32. .