Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Получив от Панина письмо императрицы, Ганнинг «весьма секретно и конфиденциально» сообщил Саффолку о том, что граф просил его заверить, что сам он «не разделяет мнений, составляющих его содержание». Панин также дал понять, что послу «не следует осуждать его за то, в чем советы его никак не участвовали». Ганнинг пришел к заключению: императрица поступила «столь недружелюбным образом» еще и потому, что меры, принятые королевскими министрами, «не пользуются одобрением нации вообще». Посол полагал, что это мнение было поначалу внушено ей графом Иваном Чернышевым, а затем поддержано «бессмысленными, неприличными и ложными представлениями» английских газет, особенно изданием St. James’s Chronicle. Ганнинг обращал внимание на то, что императрица «тщательно избегала» касаться с ним внутренних дел в Англии, и потому у него не было случая «попытаться исправить столь неправильное понятие», которое, очевидно, было для нее очень важным. Так она поинтересовалась у Панина, «не послужит ли подобное с ее стороны оказание помощи королю средством восстановить против нее (английский) народ». Что же касается ее собственных подданных, то, как мог заметить посол из слов Панина и графа И.А. Остермана, она опасалась последствий, «могущих возникнуть от призвания ее войск к немедленной службе, особенно же в чужом и столь удаленном месте назначения» 401 401 Там же. С. 503–505. .

Своим посланием королю Великобритании Екатерина как бы ставила точку в обсуждении вопроса об оказании ему помощи в борьбе с североамериканскими колониями. Этот ее шаг, хотя в силу объективных причин и был вполне обоснованным, тем не менее, в значительной мере повлиял на охлаждение отношений между двумя державами. «Рухнули расчеты тех лондонских политиков, которые надеялись на то, что «естественный союзник» – Россия – окажет поддержку в борьбе с восставшими колонистами», – утверждал А.Б. Соколов и далее заключал: «Расхождения между Англией и Россией по американскому вопросу окончательно убедили государственных деятелей в нереальности планов заключения союза между двумя государствами; было положено начало новому периоду в отношениях между ними, характеризовавшемуся чаще конфронтацией, чем общностью политических интересов» 402 402 Соколов А.Б. Навстречу друг другу… Указ. соч. С. 273. . Трудно не согласиться с мнением историка.

Последующие события в России на время оттеснили внимание императрицы от перипетий внешней политики, заставив ее сосредоточиться на внутреннем положении своей империи.

Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева (1773–1775) 403 403 Подробнее о Крестьянской войне под предводительством Емельяна Пугачева см.: Буганов В.И. Пугачев. М., 1984; Трофилов Е.Н. Пугачев. М., 2015. вызвала неподдельный интерес дипломатов. 26 октября 1773 г. Ганнинг докладывал графу Саффолку: «На днях происходило экстраординарное заседание Совета 404 404 Совет при Высочайшем дворе был создан по инициативе Екатерины II в качестве постоянного консультативного органа для координации военных действий и внешнеполитических мероприятий после объявления войны Турцией. , как говорят, вследствие полученных известий о новом восстании в земле войска Донского и в Оренбургской губернии, где отказались от рекрутского набора. Тотчас по окончании заседания генерал Бауэр выехал, как полагают, на место возмущения. Выбор этого офицера заставляет меня предполагать, что ему поручено вести с инсургентами переговоры, не прибегая к мерам насильственным» 405 405 СИРИО. С. 381. .

Несмотря на то, что власти держали известия о происходящих событиях в Оренбургском крае в тайне, информация о них все же доходила до иностранцев. Секретарь британского посольства Ричард Оакс извещал Лондон о том, что один казак воспользовался «неудовольствием Оренбургского края, для того чтобы выдать себя за покойного императора Петра III, и что число последователей этого претендента так велико, что произвело опасное восстание этих губерний». 5 ноября 1773 г. Оакс дополнил свою информацию. Он подчеркивал, что вести, получаемые с места событий, «все более и более неблагоприятны». На днях из Казани прибыли три курьера. Говорят, что число казаков, последователей претендента, уже превосходит 25 тыс. человек, которые опустошают страну и грабят ее жителей, и что они повесили коменданта русской крепости. Опасаются нападения на Оренбург. Оакс сообщал о принятых императрицей мерах: «Назначено еще два полка в прибавление к войску, уже высланному против них, и туда же отправлена на почтовых лошадях артиллерия». Англичанин полагал, что указанные события внушают серьезные опасения, поскольку непременно отразятся на наборе рекрутов и произведут негативное впечатление на Порту. В то же время он считал, что само восстание, а также его последствия «преувеличены бурбонскими министрами», и что в письмах, получаемых со всех сторон, «с беспокойством расспрашивают об этом деле» и, по-видимому, придают ему гораздо большее значение, чем оно значит в действительности. Оакс обращал внимание на то, что войска императрицы, посланные на подавление восстания, страдают от дизентерии, множество людей уже погибло, и даже сам фельдмаршал сильно пострадал 406 406 СИРИО. С. 381–383. .