Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

В депеше от 12 ноября 1773 г. Ганнинг сообщал весьма скудную информацию о предводителе восставших, обращая внимание на то, что он выдавал себя за императора Петра III. Емельян Пугачев являлся раскольником из казаков, был заключен за преступления в Казани, откуда ему удалось бежать. К нему присоединилось много «последователей этой секты». Посол полагал, что в этой местности войска рассеяны, а потому потребуется немало времени для усмирения мятежа. Более всего власти опасаются затруднений, «которым оно отзовется на рекрутском наборе».

29 ноября Ганнинг отправил новое послание в Лондон, в котором высказывал опасения за судьбу Оренбурга, который мог оказаться в руках мятежников: «Если бы это случилось, это имело бы весьма гибельные последствия для страны, а в особенности для английских купцов по причине большого количества товаров и металлов, получаемых в этой местности». Теперь, продолжал посол, правительство императрицы сознает, до какой степени был неудачен выбор Бауера, «офицера, никогда не встречавшегося с врагом и который до того испугался усмотренных им затруднений и опасностей, что уже покинул свой пост и удалился в Москву». Вместо него назначен генерал Бибиков, которому предписано тотчас же отправиться в Оренбург, не соединяясь с главной армией. Мятежники уже захватили несколько серебряных рудников и правительство весьма опасается, чтобы они не овладели остальными. «Это возбуждает сильное беспокойство в императрице и в ее министрах, – свидетельствовал Ганнинг, – тем более, что это несчастье явилось вследствие их небрежности и недостатка благоразумных распоряжений». Более всего осуждают графа Захара Чернышева, которого казаки обвиняют в том, что по его повелению был арестован их атаман, что и послужило поводом к их неудовольствию. «Трудность усмирить мятеж доказывает, до какой степени беззащитны границы этой империи», заключал посол 407 407 СИРИО. С. 385, 392. .

Между тем, восстание все больше набирало силу. 6 декабря Ганнинг с тревогой сообщал: «Непосредственное сообщение с Оренбургом было так долго прервано, что почти не приходит оттуда уже десять почтовых дней; поэтому все известия о движении инсургентов доходят к нам через Казань и с каждым днем принимают все более и более устрашительный характер. Торговля с Китаем совершенно прервана. Большое количество медных пушек, отлитых на казенных литейных заводах, достались в руки мятежников, разрушивших несколько железных заводов, в том числе один из заводов Демидовых, крепостные и крестьяне которых присоединились к бунтовщикам; опасаются, что это повторится и в других местах. Вместе с казаками и во главе восстания находятся три лица, так искусно переодетых, что их невозможно узнать, полагают, что они главные двигатели всего этого дела, и что ими составлены воззвания, распространенные другими. Подозревают, что это гвардейские офицеры, изгнанные отсюда в продолжение нынешнего царствования». Подобные события, неприятные во всякое время, продолжал посол, особенно неблагоприятны в настоящее время, поскольку прекращают рекрутский набор, «ибо всякая попытка произвести набор в этих губерниях, побудила бы крестьян присоединиться к недовольным» 408 408 СИРИО. С. 392–393. .

По мере разрастания восстания императрица, сознавая его опасность, начала принимать решительные меры. 27 декабря Ганнинг сообщает о «поспешности», с которой были двинуты полки и перевезены пушки. «Покажется почти невероятным, когда я сообщу Вам, милорд, – докладывал он Саффолку, – что полк гусар дошел отсюда до Москвы в десять дней, а орудия были перевезены туда на почтовых лошадях в шесть дней … Быстрота эта вместе с деятельностью генерала Бибикова, под начальством которого уже двинуто 1 600 человек, кроме войска пограничного, уже произвела некоторое действие». Курьер, которому удалось избежать бдительности инсургентов, привез известие о том, что многие из мятежников уже разбежались. Губернатор Оренбурга «уверяет двор, что если только он получит своевременный подвоз провианта, то он отвечает за крепость». Императрица подписала манифест против мятежников, но обнародование его еще приостановлено 409 409 Там же. С. 395. .

Начало 1774 года ознаменовалось новыми столкновениями мятежников с войском. 24 января Ганнинг информировал Саффолка о том, что возмущение в Оренбургской губернии и его размеры причинили императрице «много беспокойства». Генерал Бибиков заявляет, что ему необходимо подкрепление кавалерии, так как форсированный марш гусаров, о котором посол упоминал в предыдущем послании, значительно уменьшил этот корпус. Между тем, местные жители озаботились своей судьбой и начали предпринимать меры, направленные на поддержку войска. «Казанская губерния, – сообщал Ганнинг, – решилась выставить на собственный счет конный отряд на службу правительства, и, можно надеяться, что помощь эта доставит генералу возможность не только защитить эту губернию от вторжения мятежников, но и не допустить их укрепиться в Сибири, если бы таково было их намерение». А далее посол рассуждал: «Если бы первоначально вместо того, чтобы остановиться в Оренбурге, они бы направили путь свой на Казань, а оттуда в Москву, не дав войскам время собраться для защиты, правительство очутилось бы в весьма затруднительном положении. Но, судя по его действиям, начальник их не обладает большими способностями» 410 410 Там же. С. 398. .