Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

В одном из своих донесений Кэткарт отмечал, что императрица «для занятия разнообразными делами … употребляет различных лиц … на основании той пользы, которую каждый из них может принести … Отсюда возникает один разряд милостей». Другой «разряд милостей» распространяется на тех, кто участвует в увеселениях императрицы в часы ее досуга 970 970 Дипломатическая переписка. С. 429. . И далее посол, давая характеристики людям из близкого окружения Екатерины II, прежде всего выделял графа Григория Орлова, генерала и главнокомандующего артиллерией. Орлову 35 или 36 лет, и он «взыскан милостью, дружбой и доверием императрицы в высочайшей степени». Григорий Орлов, отмечал Кэткарт, «одарен всеми преимуществами привлекательной наружности и манер, которые весьма почтительны по отношению к императрице, а с другими исполнены достоинства и вежливости». Посол напоминал, что во время дворцового переворота Орлов был адъютантом графа Шувалова, затем участвовал в походе против прусского короля, во время которого получил три легких ранения. Дипломат считал Орлова «кротким, человеколюбивым и всем доступным». Он отмечал, что его поведение по отношению к государыне весьма почтительно. Кэткарту особенно импонировало в Орлове его стремление к самообразованию. Поскольку прежде он получил лишь «незначительное образование», но от природы был одарен «богатыми способностями», то в последние годы «много и успешно трудился с целью себя образовать». Кэткарт подчеркивал, что Орлов прежде «мало занимался изучением какого бы то ни было дела, но с тех пор, как занял такую важную роль в империи, употреблял большие усилия для своего образования с тем, чтобы иметь возможность в различных частях правления приносить пользу императрице и отечеству». Порой посол даже с восхищением отзывался об Орлове: «Я никогда не знавал человека с лучшими намерениями, большей правдивостью и откровенностью, более скромным понятием о собственных достоинствах и более здравым, хотя и не глубоким пониманием» 971 971 СИРИО. Т. XIX. С. 15–16. . Однажды вечером, разговаривая с Григорием Орловым, когда тот был «разгорячен танцами и лишним выпитым стаканом», посол убедился, что «этот человек дорожит честью и правдой и в других ненавидит и презирает всякое уклонение от них» 972 972 Дипломатическая переписка. С. 429. .

Когда Кэткарт понял, что Григорий Орлов пользуется особым расположением императрицы, он счел необходимым сблизиться с ним, тем более что Орлов, так же, как и императрица, являлся «горячим сторонником Англии», хотя и считал себя «прежде всего русским патриотом». «Граф Орлов при всяком удобном случае оказывает мне совершенно особую и радушную внимательность, – информировал Кэткарт госсекретаря, – так что я уверен в нем по поводу всех вопросов, какие мне случится с ним обсуждать» 973 973 СИРИО. Т. XIX. С. 45, 133. . Посол не ошибся. Григорий Орлов и в самом деле был к нему расположен и даже оказал Кэткарту содействие в организации приема императрицы в доме британского посла. «Милостью этой я вполне обязан графу Орлову», свидетельствовал Кэткарт. В глазах всего общества, полагал посол, это имело «важное отличие», что подтвердилось и в разговоре со знатоком этикета прусским принцем Гейнрихом, присутствовавшим на ужине в доме посла вместе с императрицей и великим князем.

Кэткарт полагал, что предпринятый им шаг позволит «склонить двор к согласию» на его предложения касательно союза 974 974 СИРИО. Т. XIX. С. 156–157. . Он заметил также, что вниманием Орлова пытаются воспользоваться многие приближенные к императрице лица. «Граф Григорий Орлов небрежен и откровенен, но доступен хитрым и интригующим личностям, – докладывал посол госсекретарю. – Образ жизни его рассеянный; он чужд всяким честолюбивым намерениям. Его значение усиливается по мере того, как ослабевает влияние министров, и так как он от времени до времени проводит перед императрицей различные вопросы в пользу своих друзей, то он приобрел репутацию верного покровителя» 975 975 Там же. С. 164. .

Примечательно, что Кэткарт отметил смелость и решительность Григория Орлова, проявленные им во время чумы в Москве осенью 1771 г. «Сегодня утром граф Орлов говорил мне, что по его убеждению, главнейшее несчастие в Москве состоит в паническом страхе, охватившем как высшие, так и низшие классы жителей, а также в происходившем от того беспорядке и недостатке правильных распоряжений, почему он и намеревается отправиться туда завтра утром и попытаться принести там возможную пользу», – сообщал Кэткарт в Лондон 20 сентября 1771 г. Посол обращал внимание на то, что императрица была чрезвычайно расстроена бедствиями своих подданных в Москве и «низким поступком» дворянства и знатных лиц, которые покинули город, «предоставив его в жертву всякого рода несчастий» 976 976 Там же. С. 232–235. .