Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

— Ribbens K . Popular Understandings of the Past: Interpreting History Through Graphic Novels // The Oxford Handbook of Public History / Ed. by J.B. Gardner, P. Hamilton. Oxford: Oxford University Press, 2017. P. 105–119.

— Edwards B . The Popularisation of War in Comic Strips, 1958–1988 // History Workshop Journal. 1996. Vol. 42. № 1. P. 184–186.

— Павловский А . Первый графический роман о дочери «врага народа»: Поколение постпамяти и черный ящик невыразимого // Colta.Ru. 2019. 27 марта.

Комиксы:

— Гибер Э . Война Алана: Из воспоминаний Алана Инграма Коупа. СПб.: Бумкнига, 2020.

— Лаврентьева О . ШУВ: Готический детектив в восьми главах с прологом и эпилогом. СПб.: Бумкнига, 2016.

— Мавил . Киндерланд. СПб.: Бумкнига, 2016.

— Мидзуки С . Дан приказ умереть! Брянск: Alt Graph, 2018.

— Накадзава К . Жертвы черного дождя. Брянск: Alt Graph, 2017.

— Нури Ф., Робен Т . Смерть Сталина. М.: Эксмо, 2018.

— Сатрапи М . Персеполис. СПб.: Бумкнига, 2013.

— Саттуф Р . Араб будущего: Детство на Ближнем Востоке, 1978–1984. СПб.: Бумкнига, 2018.

— Саттуф Р. Араб будущего — 2: Детство на Ближнем Востоке, 1984–1985. СПб.: Бумкнига, 2020.

— Терлецкий В., Хромогин А., Лаврентьева О . Пятьдесят лет любви. СПб.: Терлецки комикс, 2020.

— Терлецкий В., Катя . Собакистан. СПб.: Терлецки комикс, 2019.

— Терлецкий В., Катя . Собакистан. Щенки. СПб.: Терлецки комикс, 2020.

— Трошин А . Диптих. М.: Jellyfish Jam, 2017.

История ХХ века, с ее войнами, геноцидами, репрессиями и депортациями, перекроила границы стран, социальных групп и отдельных идентичностей и заставила интеллектуалов по всему миру переосмыслить познавательные и преобразующие возможности культуры. Театр не остался в стороне от этого процесса: исторические события и фигуры разных эпох постоянно находились в фокусе интереса театра ХХ и XXI веков. Именно с опытом конфликтов начала ХХ века связывают появление документального театра: как реакции на Первую мировую войну — в Германии и на революцию и Гражданскую войну — в России [664] Мамадназарбекова К . История факта: Истоки и вехи документального театра // Театр. 2011. № 2. C. 112–125. . После Второй мировой войны (особенно начиная с последней четверти ХХ века) в театре проявляются те же процессы, что и в культуре памяти в целом [665] См., например: Нора П . Франция-память. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. : прошлое все чаще становится предметом самостоятельного интереса театральных практиков. Несмотря на эту активность, театр редко рассматривается из перспективы публичной истории, в отличие от практик «живой истории» (living history), исторических реконструкций, музеев, кино и телевидения [666] В статье «Theatre: A Neglected Site of Public History?» Дэвид Дин сравнивает результаты трех крупнейших национальных опросов в США и других странах, исследовавших распространенные практики взаимодействия с прошлым. Он отмечает, что ни в одном из этих опросов не было отдельного вопроса, посвященного театру. Причина этого, по мнению Дина, – не только в относительной малочисленности театральной аудитории по сравнению с другими способами взаимодействия с прошлым, но и в систематическом пренебрежении публичной историей, «оставившей исследование репрезентаций прошлого на сцене на откуп исследователям театра и перформанса», к театральным практикам ( Dean D . Theatre: A Neglected Site of Public History? // The Public Historian. 2012. Vol. 34. № 3. P. 21–39). . С другой стороны, в рамках современных исследований театра и перформанса «исторический» театр вызывает самый живой интерес [667] Из наиболее заметных книг: Rokem F . Performing History: Theatrical Representations of the Past in Contemporary Theatre. Iowa City: The University of Iowa Press, 2000; Gluhovic M . Performing European Memories: Trauma, Ethics, Politics. London, Palgrave Macmillan, 2013; History, Memory, Performance / Ed. by D. Dean, Y. Meerzon, K. Prince. London: Palgrave Macmillan, 2015. . В подобных работах, наряду с теоретическим инструментарием, разработанным в современных исследованиях театра и перформанса, активно используются концепции из других направлений исследований, такие как «память», «травма», «постпамять», «ностальгия», «аффект» и другие.

В отношении российского театра 2000–2010-х годов я считаю наиболее уместным следовать определению поля публичной истории как пространства взаимодействия исследователей (как ученых, так и любителей) и практиков (которых в некоторых случаях можно также назвать исследователями) [668] Завадский А., Исаев Е., Кравченко А., Склез В., Суверина Е. Публичная история: Между академическим исследованием и практикой // Неприкосновенный запас. 2017. № 112. С. 22–34. .