Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

«„Сурвило“ — это историческая публикация для всего явления русского комикса»; «Возможно, „Сурвило“ — это новая русская классика, которой суждено стать монументальным произведением» — так члены экспертного жюри главной премии в сфере российской комикс-индустрии «КомиксБум» объясняли победу работы петербургской художницы Ольги Лаврентьевой в категории «Лучшая оригинальная книга комиксов или ван-шот» [603] Премия «КомиксБума» 2019. Итоги и победители // ComicsBoom. Комиксы. Новости. Обзоры. 2020. 16 февраля. [vk.com/@ comicsboom-premiya-komiksbuma-2019-itogi-i-pobediteli]. . С сентября по октябрь 2019 года в Литературно-мемориальном музее Ф.М. Достоевского в рамках Международного фестиваля рисованных историй «Бумфест» прошла одноименная книге выставка, на которой выставлялись оригиналы страниц [604] «Сурвило». Выставка графики Ольги Лаврентьевой в музее Ф.М. Достоевского [museum. ru/N73680]. ; в октябре — ноябре того же года аналогичная выставка состоялась и в Москве в рамках Международного фестиваля-салона рисованных историй «КомМиссия» [605] КомМиссия. XVIII Московский международный фестиваль-салон рисованных историй [mosmuseum.ru/events/p/kommissiya-xviii-moskovskiy-mezhdunarodnyiy-festival-salon-risovannyih-istoriy]. . В 2020 году вышли французский и шведский переводы книги [606] БУМитоги-2020 // БУМкнига. Издательство комиксов. 2020. 24 декабря [vk.com/@ boomkniga-bumitogi-2020]. 2020. 24 декабря. . Чем обусловлено подобное мировое признание?

Ольга Лаврентьева (р. 1986) с раннего детства [607] Иорданов С . Как говорить о блокаде и репрессиях на языке комикса: Интервью с художницей Ольгой Лаврентьевой и препринт ее графического романа «Сурвило» // The Village. 2019. 26 февраля [www.the-village.ru/weekend/ art/342387-komiks-o-blokade]. слышала рассказы бабушки, Валентины Викентьевны Сурвило (1925–2020), о ее жизненном пути, отразившем трагедии советской истории первой половины XX века. По словам Ольги, история Валентины Викентьевны так сильно повлияла на нее [608] Павлова С . «Несчастье случилось в ноябре»: Графический роман о репрессиях и блокаде // Радио «Свобода». 2020. 7 апреля [www. svoboda.org/a/29863564.html]. , что создание книги было неизбежно [609] Там же; Плунгян Н . Ватнический эпик // Colta. Ru. 2018. 25 декабря. . Как и Шпигельман, Лаврентьева выстраивает повествование вокруг семейной устной истории («Я начала с того, что записала подробный рассказ бабушки. Она стала моим основным источником информации, в книге я старалась быть как можно ближе к тому, что говорила она» [610] Иорданов С . Указ. соч. ) и использует как фотографии из семейного архива [611] Там же. , так и визуальные материалы исследуемой эпохи («вдохновлялась советскими графиками, агитационными плакатами, а еще — эстетикой довоенных и военных фотографий, старалась передать эту атмосферу» [612] Плунгян Н . Указ. соч. ). Закономерно, что постпамять стала теоретическим ключом для разговора о «Сурвило», — и здесь необходимо отметить заслугу Алексея Павловского, сотрудника Европейского университета в Санкт-Петербурге, чья статья положила начало академическому исследованию книги [613] Павловский А . Первый графический роман о дочери «врага народа»: Поколение пост-памяти и черный ящик невыразимого // Colta.Ru. 2019. 27 марта. .

Перед нами разворачивается счастливая жизнь маленькой Вали и ее семьи, в то время как детали фиксируют коренные изменения социальной истории довоенного СССР, связанные с трансформацией городского быта в годы индустриализации. Родители Вали — горожане в первом поколении, еще не до конца переставшие быть крестьянами: героиня вспоминает, что они «держали поросенка в городе! В сарае, во дворе» [614] Лаврентьева O . Сурвило. СПб.: Бумкнига, 2019. С. 20. . Маленькая девочка невольно фиксирует происходившее в начале 1930-х бегство крестьян от коллективизации в город: «У нас постоянно гостили родственники из деревни: родители помогали им устроиться на работу в Ленинграде. Вскоре они получали жилье — от работы. На их место приезжали новые гости…» [615] Там же.

«Несчастье», которое навсегда изменит жизнь Вали и ее родных, произойдет в ноябре 1937 года, когда ее отец Викентий Казимирович Сурвило (1884–1937), мастер на Канонерском судоремонтном заводе, будет арестован вместе с другими рабочими и обвинен в участии в «польской шпионско-диверсионной организации» [616] Там же. С. 284–285. . В декабре Валя вместе с матерью Пелагеей Никоновной (1894–1940) и старшей сестрой Лялей (1923–?) будет выслана в башкирское село Языково, откуда они будут писать письма «в Москву, Кремль, т. Сталину» [617] Там же. С. 50. в надежде сообщить правду о невиновности мужа и отца.