Григорий Трубецкой - Воспоминания русского дипломата

На днях (осенью 1925 года) мне попалось следующее место из «Дневника писателя» Достоевского {1} 1 Книга выдержала большое количество публикаций, например: Достоевский Ф. М. Дневник писателя. М., 1989. Электронную версию см. URL: http://rulibrary.ru/dostoevskiy/dnevnik_pisatelya/1 (дата обращения: 13.03.2018). : «Любопытно, что у нынешней молодежи, у нынешних детей и подростков будет драгоценного в их воспоминаниях и будет ли… Главное, что именно… Какого рода…

Что святые воспоминания будут и у нынешних детей, сомнения, конечно, быть не может, иначе прекратилась бы живая жизнь. Без святого и драгоценного, унесенного в жизнь из воспоминаний детства, не может и жить человек… Но что именно будет в этих воспоминаниях, что именно унесут они с собою в жизнь, как именно сформируется для них этот дорогой запас – все это, конечно, и любопытный и серьезный вопрос…

Современное русское семейство становится все более и более случайным семейством. Именно случайное семейство – вот определение современной русской семьи. Старый облик свой она как-то вдруг потеряла, как-то внезапно даже, а новый… в силах ли она будет создать себе новый, желанный и удовлетворяющий русское сердце облик… Иные, и столь серьезные даже люди говорят прямо, что русского семейства теперь «вовсе нет». Разумеется, все это говорится лишь о русском интеллигентном семействе, то есть высших сословий, не народном. Но, однако, народное-то семейство – разве теперь оно не вопрос тоже…»

Эти строки написаны в 1877 году. К этому времени относятся первые мои воспоминания, и я чувствую, что пришла пора мне привести их в порядок, для себя и для своих детей. Пусть они узнают, что в этом отношении опасения Достоевского не совсем оправдались, что были в то время, как они есть и сейчас и в России и за рубежом, не одни только «случайные семейства», но крепкие, органически выросшие и связанные с прошлым русские семьи. Пусть они прочтут эти страницы, в которых я хочу передать, как умею, «святые воспоминания», вынесенные мною из детства, и все, что моя память сохранила о дорогом прошлом, частью по рассказам – о членах семьи моих родителей, но главным образом из личных впечатлений и переживаний.

Я плохо помню года, факты, я не берусь писать семейной летописи и рассчитываю, что ее напишет сестра Ольга, если ей удастся получить собранные ею письма и документы. Я же постараюсь, как могу, восстановить хотя бы главные облики прошлого. Памятью о них я живу. Сумею ли я передать другим то, что мне дорого – это вопрос. Но то, что я пишу, это не литература, а пережитая жизнь. Я хотел бы, чтобы мои дети любовью связали с нею свою начинающуюся жизнь.

В своих очерках «Из прошлого» {2} 2 Трубецкой Е. Н. Из прошлого. М., 1917. Электронную версию см. URL: http://dugward.ru/library/trubetskoy/trubetskoy_iz_proshlogo.html (дата обращения: 13.03.2018). мой брат Евгений художественно изобразил два типа старой дворянской России, к коим принадлежали семьи моего отца и моей матери: семья Трубецких – старого барского и военно-служилого покроя, где дети с малолетства получали военное воспитание. Мой дед князь Петр Иванович Трубецкой был таким типичным генералом Николаевской эпохи; его несколько карикатурно изобразил Лесков в своих рассказах, а брат мой восстановил в человечных формах и как представителя крепкого старого уклада жизни. Порой он мог казаться самодуром, хотя, по существу, был добрым человеком. Военная выправка и феодальные традиции рода определяли его жизненный кодекс и быт жизни. Это своеобразно сочеталось порою со склонностью писать сентиментальные стихи – эпитафии и посвящения. Это была цельная фигура генерала-князя-помещика старой дореформенной России, которую он пережил на 10 лет, скончавшись в 1870 году {3} 3 Автор ошибается: князь Петр Иванович Трубецкой скончался 22 мая 1871 г. , 72 лет от роду. В молодости он был адъютантом фельдмаршала князя Витгенштейна и женился на его дочери {4} 4 Имеется в виду графиня Эмилия Петровна Витгенштейн (1801–1869). Современники вспоминали ее как женщину властную и суровую. Так известный общественный деятель Б. Н. Чичерин писал: «Эмилия славилась своим сильным характером. Она всю семью держала в руках; но в свет не ездила и у себя не принимала» ( Чичерин Б. Н . Воспоминания // Русские мемуары. Избранные страницы 1826–1856. М., 1990. С. 254). А упоминавшийся автором писатель Н. С. Лесков, лично знавший чету Трубецких, описывал ее следующим образом: «Супруга князя Петра Ивановича Трубецкого, урожденная Витгенштейн, была сама очень грозного характера, любила властвовать без раздела. Ее гневность и силу знали не только в городе Орле, но и на почтовых станциях, где ее боялись все ямщики. Необыкновенное воспитание этой знатной дамы составляло для всех неразделимую загадку…» ( Лесков Н. С. Умершее сословие. СПб., 1903. С. 119–131). . У меня висел прекрасный портрет ее в молодости, кисти Доу, в соломенной шляпе с открытой длинной шеей, мечтательно согнутой и с кисейными открытыми рукавами. Но мечтательное выражение не было характерным для бабушки в зрелом возрасте. Она была энергичной, деятельной управительницей обширных поместий, по которым разъезжала и успешно хозяйничала, потому что дедушка занят был службой. Немка по происхождению, она, по-видимому, без труда превратилась в помещицу патриархального уклада – превращение, которое заставляет вспомнить портрет Лариной из «Евгения Онегина». Когда нужно было, она умела вспомнить, что она дочь фельдмаршала, ездила в Петербург и с большой энергией добивалась при Дворе чего хотела.