Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

Однако украинский вопрос для партийной судьбы С. всё же был инерционным и не отражающим всей его собственной эволюции вокруг этой темы, после того как С. лично посетил в конце 1914 — начале 1915 гг. только что захваченные Русской Армией земли австро-венгерской Галиции с преобладающим русинским населением и украинской интеллигенцией. Личное исследование Галиции легло на всю систему политических взглядов С., подчинив ему и австрийский, и германский, и польский, и конфессиональный вопросы.

На Базельском конгрессе социалистов и марксистов II Интернационала в 1912 году, при доминировании немецких социал-демократов было принято решение в случае начала мировой войны выступать за интернационализм, за поражение своего правительства, против милитаризации. Это полностью отвечало принципам экономического интернационализма, вытекающим из британского образца свободы торговли, но XIX, а не XX века, когда именно протекционизм стал орудием политического объединения и мощного экономического прогресса Германии. И это протекционизм был прямо направлен против Британии как символа международного мира и хозяйства.

В начале ХХ века С. начал открывать новые для русского освободительного движения стороны в опыте Англии и Германии. С юности вдохновляясь формулой германского «национал-либерализма», то есть соединения принципов внутриполитической свободы и внешнеполитического могущества, С. нашёл наилучший опыт такого могущества в Великобритании — Великой Британии. В 1908 году, формально отталкиваясь от речи премьер-министра России Петра Столыпина в Государственной думе, он выдвинул русский аналог Великой Британии — доктрину «Великой России» (общенационального единства, стоящего выше этнографической «Великороссии») [374] Об этом принципиальном различении специально и ясно писал известный публицист уже после того как централизованное государство распалось и задачей стало сохранение в целости хотя бы его русского этнографического ядра: Б. Сыромятников. Великороссия или Великая Россия? // Новое Слово [Русские Ведомости]. М. № 3. 18 января 1918. С. 1. .

Ещё Балканские войны 1912–1913 гг. по свежим следам Базельского конгресса красноречиво продемонстрировали, что решения европейских (более всего, немецких) социал-демократов об их отказе от национальной солидарности со своими буржуазными правительствами в случае начала европейской войны были ложью. Балканские войны за этнический раздел наследства Османской империи между Сербией, Черногорией, Болгарией, Грецией — не вызвали никаких общеевропейских протестов против войны и особой реакции европейских марксистов против желания своих великих держав «погреть руки» над балканским пожаром, фактически сочтя его не европейским, а колониальным. В эти дни С. логично описывал как колониальные действия Австро-Венгрии и Италии вокруг захвата Черногорией албанского Скутари (Скадар, Шкодер). Колониальную семантику событий подчёркивали формулировки С. об этих событиях в Албании, в частности, и на Балканах вообще: «положение дел на Ближнем Востоке», «ближневосточный кризис». Он вспоминал свой протест против неудачную и нерациональной русско-японской войны, актуализируя аргументы трактата о «Великой России», противопоставляя Дальний Восток Манчжурии — Ближнему Востоку Балкан:

«К ближневосточному кризису необходимо было начать готовиться сразу же после окончания японской войны. Я скажу больше: с точки зрения внешней политики, Портсмутский мир необходимо было заключить именно в виду того, что есть на Ближнем Востоке у России интересы более жизненные, чем те, из-за которых шла борьба на Тихом океане. (…) Пока ещё события представляли картину разверстания турецких владений между государствами, образовавшимися из Турции, как они существовала ещё в начале ХХ века: балканская война явила собой как бы внутренний раздел исторической Турции. Оккупация Албании Австрией и Италией будет прямым вмешательством великих держав в этот внутренний процесс» [375] Пётр Струве. Власть и народ в ответственный момент // Русская Молва. СПб. № 130. 23 апреля (6 мая) 1913. С. 3. .

Но уже 1914 год окончательно показал, что абстрактное решение Базельского конгресса было отброшено абсолютным большинством национальных социал-демократов не только в отношении Балкан. В годы Первой мировой войны С. писал, что национальная точка зрения присуща в этой войне всем социал-демократиям: