Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

«С момента опубликования манифеста 17-го Октября я считаю, что в России есть конституция, а потому я полагаю, что в настоящее время я, „крамольный“ литератор Пётр Струве, — лояльный гражданин, а адмирал Дубасов и действительный тайный советник Дурново — бунтовщики…» [292] П. Струве. Два забастовочных комитета // Полярная Звезда. СПб, 1905. № 3. 30 декабря 1905. С. 224, 226–227. .

Социал-демократ (большевик) и марксист А. В. Луначарский в своей персональной рубрике, названной «Заметки философа», обоснованно оценил практику этой «Полярной Звезды» как завершение социалистического «идеалистического направления» [293] Альтернативный вариант самоназвания, предложенный Франком, не прижился: С. Франк. О критическом идеализме // Мир Божий. 1904. № 12. , начатого «Проблемами идеализма», в лоне общеевропейской эволюции [294] «За последнее время в России много говорят и пишут об „идеализме“ и его „проблемах“. Но оживление интереса к этим „проблемам“ не составляет особенности только русской литературы; напротив, развитие этого направления в России стоит в несомненной связи с соответствующим течением западноевропейской мысли» ( В. Хвостов. Идеалистическое направление в современной юриспруденции // Научное Слово. М., 1903. Кн. IV. С. 140). социализма и левого либерализма, как часть эволюции С. как «равноускоренного движения слева направо»: имея в виду, что журнал рассылался подписчикам в красной упаковке («под бандеролью»), он определил его партийный цвет как «розовый», а о его авторах в лице С., Бердяева, Франка, Новгородцева заключил: «им вовсе не хочется порвать всякую связь со знаменем, со словом, которое… является знаменем и лозунгом будущего» [295] А. Луначарский. Экскурсии на «Полярную Звезду» и в окрестности // Образование. СПб, 1906. № 3. II о. С. 83, 86, 89. . Об обратном влиянии этого философски-политического идеализма, начатого кругом С., на революционную среду чуть позже вспоминал другой марксист:

«Российское „третье сословие“, в дни, когда развёртывалось революционное движение, увлекалось „проблемами идеализма“ и идеалистической „культуры“. Но теперь, вместе с ним, увлечению философией отдаются самые широкие слои интеллигенции, не исключая и таких, которые выделяли и продолжают ещё выделять из своей среды защитников пролетарских интересов» [296] В. М. Шулятиков. Оправдание капитализма в западноевропейской философии: От Декарта до Маха [1908]. С. 8. .

После нарастающего давления карательной цензуры, переименования журнала в «Свободу и Культуру», перемены главного редактора С. на его формального местоблюстителя Франка и отказа издателя Пирожкова от продолжения журнала, С. предложил продолжить издание его О. Н. Поповой, но она вновь отказалась [297] О. Н. Попова. Письмо к П. Б. Струве, 6 июня 1906 // РО РНБ (АДП). Ф.753. Ед. хр. 84. , готовя к изданию сборник процитированной и иных полемических работ Луначарского (в том числе — именно против «Полярной Звезды» С.) [298] А. Луначарский. Отклики жизни. Сб. ст. СПб, 1906. . В результате С. лишился последних собственных проектов в периодической печати и фактически — стабильных средств к существованию. Одновременно с началом занятий Первой Государственной думы России, в апреле — июне 1906 года редактировал газету Сытина «Дума», но и она не стала для него местом долгосрочной занятости.

20 октября 1906 г. С. выступил Московском клубе партии с докладом «Идейные основы партии Народной Свободы», которому в печати придал ещё более широкий характер «Идеи и политика в современной России». Вменяя своей конституционно-демократической партии задачу стать общенациональным «блоком» либеральных и социалистических сил, не стесняясь его рыхлости и зыбкости и, видимо, уповая на то, что динамика развития событий сама скрепит его логикой борьбы, С., как социалист, искал в лице кадетской партии «внеклассового объединения демократических элементов на широкой либеральной и демократической программе». Принимая во внимание, что хоть трактат и не вызвал значимых откликов, а акцентированный в нём призыв к политическому компромиссу прозвучал едва ли не как призыв к капитуляции перед самодержавием, следует признать, что данный в нём образ социал-либерализма, либо «демократического социализма», во всяком случае, шёл в первом ряду истории тогдашних либерализма и социализма, из которых вскоре и выросла практическая «демократическая альтернатива» радикальному социализму и коммунизму, до сих пор питающая мировой консенсус вокруг идей социального государства. С. писал: