Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Законопроект о спецпоселении не стал действующим законом по ряду причин. Первая заключалась в том, что одни из его положений были «сырыми» (не увязаны функции и обязанности органов и учреждений различных уровней). Кроме того, положение было «прописано» под главного исполнителя – НКВД РСФСР, призванного осуществлять управление спецпоселками. Но в конце 1930 г. НКВД подвергся расформированию, а его функции переданы другим наркоматам и ведомствам. Однако (и в этом, вероятно, крылась основная причина неуспеха декрета СНК РСФСР) и само руководство страны на тот момент уже не проявляло прежней заинтересованности в принятии закона, подробно регламентировавшего жизнедеятельность спецпереселенцев и определявшего социальную перспективу для данной категории репрессированных. Прописанная в постановлении СНК процедура «выхода из спецпоселка» стала основой карательной практики всего последующего десятилетия (постановление СНК СССР о снятии со спецучета и праве выезда из трудпоселения детей, достигших 16-летнего возраста, вышло в свет только 22 октября 1938 г.). Практика ограничения бывших спецпереселенцев в выборе местожительства регулировалась различными нормативными актами карательных органов, не связанными с какими-либо законоположениями (см. выше судьбу «неправильно раскулаченных» в Северном крае и т. д.).

Летом 1931 г. был издан без преувеличения судьбоносный по своему значению для репрессированного крестьянства законодательный акт, послуживший основой для регулирования «правового» положения спецпереселенцев на весь последующий период существования крестьянской ссылки. Речь идет об изданном 3 июля 1931 г.

постановлении ЦИК СССР «О порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков», в котором говорилось: «Кулаки, лишенные на основании конституций союзных республик и общесоюзной инструкции о выборах в Советы избирательных прав и выселенные по постановлению общих собраний граждан села и местных органов власти за противосоветские и противоколхозные выступления (поджоги, бандитизм и т. п.) из пределов сел и поселков, в которых они ранее проживали, восстанавливаются по истечении пяти лет с момента выселения во всех гражданских правах и получают право избирательного голоса при условии: а) если они в течение этого срока на деле докажут, что прекратили борьбу против организованного в колхозы крестьянства и мероприятий советской власти, направленных на подъем сельского хозяйства; б) если они покажут себя на деле честными и добросовестными тружениками» [1071].

Законодательный декрет, как отмечалось выше, при определении пятилетнего срока, необходимого для восстановления в гражданских правах, базировался на практике применения законодательства в отношении «лишенцев» (пятилетний трудовой стаж и лояльность советской власти в качестве двух обязательных условий для восстановления в избирательных правах). Значение декрета было бóльшим, нежели процедурные условия возвращения «выселенным кулакам» права избирательного голоса, поскольку речь шла именно о гражданских правах, в т. ч. таких основополагающих, как право свободы передвижения, выбора рода занятий и т. д. Поэтому восстановление спецпереселенцев в гражданских правах означало прекращение действия в отношении них многочисленных ограничений и дискриминаций. Появление данного закона не весной 1930, а летом следующего года объясняется тем, что именно в 1931 г. на политическом уровне было решено подвести черту под массовыми и проводившимися в масштабах всей страны депортациями крестьян. 30 августа 1931 г. среди прочих решений по спецпереселенцам Политбюро утвердило «Инструкцию о порядке дальнейшего выселения кулацких семей», первый пункт которой гласил: «Выселение кулацких семей из районов сплошной коллективизации в массовом порядке прекратить. В дальнейшем выселение кулацких семей разрешается производить в индивидуальном порядке небольшими группами семейств по мере их выявления…» [1072]Данное решение в последующем корректировалось, что давало основание проводить масштабные высылки в 1933 г. и локальные (точечные, из отдельных местностей) на протяжении всего десятилетия, но в целом пик высылки крестьянства действительно пришелся на 1931 г., после чего наступила относительная стабилизация численности спецпереселенцев, а затем, со второй половины 1930-х гг., и ее снижение.

Инициация союзного закона о правах спецпереселенцев, судя по реконструкции имеющихся в распоряжении исследователей документов, принадлежала не законодательным, а директивным органам. Созданная весной 1931 г. для решения проблем расселения, хозяйственного устройства и использования труда спецпереселенцев комиссия ЦК под председательством А.А. Андреева (с осени ее возглавил Я.Э. Рудзутак) была наделена всеми полномочиями для разработки, принятия и проверки исполнения любых директивных решений в данной области, включая в случае необходимости подготовку государственных постановлений, принимавшихся после санкции Политбюро в «советском порядке». Перед комиссией Андреева встала задача провести массовую депортацию крестьян, не допуская дестабилизации положения ни в местах высылки «кулаков», ни в местах их нового размещения. Репрессированным требовалось дать «перспективу». В рабочих документах комиссии Андреева сохранилась сделанная председателем в начале мая 1931 г. черновая карандашная запись: «Организация [и использование] в прошлом. Разбегаются. <���…> Закрепление спецпереселенцев – 5 лет. Не опубликов[ывать]» [1073].