Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Комиссионные магазины заслуживают особого внимания. Если в послевоенный период комиссионки продавали только подержанные вещи, в основном одежду, то в 1930-е гг. ассортимент этих магазинов был гораздо шире. На комиссию принимали ювелирные изделия, металлы, станки и другие «средства производства», причем не обязательно подержанные. В отличие от всех остальных государственных магазинов, комиссионки имели право сами назначать цены на товары, что делало их особенно привлекательными для подпольных предпринимателей. Люди сдавали товары на комиссию, как правило, под вымышленной фамилией, поэтому обнаружить факт частного предпринимательства было чрезвычайно сложно. По заключению Комиссии партийного контроля, инспектировавшей комиссионные магазины, они являлись «островком капитализма в социалистической экономике» [531] Цит. по: Осокина Е.А. Предпринимательство и рынок в повседневной жизни… С. 360. .

Часто спекулянты прикрывались документами о том, что работают в колхозах или каких-либо заготовительных организациях. Так, в Кутаисском районе Грузинской ССР «спекулянт Чиквиашвили, в прошлом торговец, устроился на работу в Деткомиссию по закупке разных материалов и, используя разъезды по крупным городам, закупал х. б. ткани. Товары он перепродавал, а иногда сбывал кустарям для переработки на готовое платье и белье, которое затем тоже продавал. На этих операциях Чиквиашвили наживал крупные суммы. По одной лишь сделке им была куплена бязь за 9 тыс. руб. и перепродана за 55 тыс.» [532] ГА РФ. Ф. Р-7511. Оп. 10. Д. 141. .

Еще более надежным прикрытием служили удостоверения из колхоза. Например, в Хавастском районе Узбекской ССР «крупные спекулянты через сообщников из колхоза “Красный Партизан” заручились фиктивными документами о том, что они являются представителями этих колхозов по реализации сухофруктов и им предоставлено право открывать колхозные ларьки в разных городах (Омск, Свердловск, Оренбург). На основании таких документов они в течение года отправили в разные города посылками около 3000 пудов сухофруктов и получили также посылками кожевенные и др. товары. Посылки упаковывались на квартирах почтовых работников, которые были в доле» [533] Там же. .

Вообще роль колхозов в «теневой» экономике была гораздо более значительной, чем традиционно считается. В большинстве современных работ по советской истории утверждается, что колхозы жестко контролировались государственной властью, особый, «негосударственный» статус колхозной собственности был не более чем фикцией и не давал колхозам никаких преимуществ. Однако вышеприведенные факты свидетельствуют о том, что контроль над колхозами не был таким уж всеобъемлющим, что и позволяло им активно участвовать в «теневой» экономической деятельности.

В 1930-е гг. частные торговцы имели достаточно налаженные каналы транспортировки и хранения товаров. По всему Союзу была развернута сеть «явочных квартир». Например, «в Ульяновске в квартире Сабитова была организована явка для спекулянтов, она служила и местом сбыта промтоваров. На его адрес спекулянты высылали посылки из Ленинграда и Москвы с мануфактурой и другими товарами, которые затем через кустарей перешивались на готовую одежду» [534] ГА РФ. Ф. Р-7511. Оп. 1. Д. 81. Л. 20. . Этот и подобные примеры дают представление о том, насколько иллюзорны были попытки контролировать централизованную экономику. Создатели командно-административной системы предусмотрели многое, но пренебрегли человеческим фактором. Простые советские граждане, например работники почт, совсем не хотели быть простыми винтиками в огромной экономической машине. Как и большинство людей во всем мире, они были заинтересованы прежде всего в собственной выгоде. Чем меньше возможностей режим оставлял для их обогащения, тем больше они стремились нарушать предписанные правила и тем иллюзорнее становилась идея тотального контроля.

Данные о мелкой частной торговле и кустарной промышленности свидетельствуют о том, что с 1920-х гг. ни ее структура, ни методы работы не изменились. Похоже, что окончание нэпа довольно слабо отразилось на жизни мелких предпринимателей. Наоборот, запрет на частнопредпринимательскую деятельность, как ни парадоксально, способствовал улучшению их материального положения. Теперь предприниматели не были обязаны платить налоги. Конечно, с отменой налогов отнюдь не исчезла необходимость платить взятки властям предержащим, однако взятки в целом отнимали меньше средств, нежели налоги в конце 1920-х гг.