Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

В свою очередь, ВУК Главного штаба признал желательность введения такого знака для офицеров и просил генерал-адъютанта Н. Н. Обручева обратиться с ходатайством к министру иностранных дел распространить право ношения знака на офицеров. Обосновывая желательность введения знака, управляющий делами ВУК Главного штаба отмечал: «Офицеры эти не пользуются никакими преимуществами по службе, а по знаниям не только не уступают гражданским слушателям, но, может быть, даже превосходят их» [214] Там же. Л. 197. Докладная записка по Главному штабу, май 1888 г. .

Составленный по проекту Гамазова знак представлял собой серебряный академический значок, в центре которого располагался государственный герб в обрамлении лавровой и дубовой ветвей, с золотым восходящим солнцем в нижней части. Знак предназначался для ношения на правой стороне груди. Знаком удостаивались выпускники учебного отделения, получившие на выпускном экзамене не менее 10 баллов по каждому предмету учебной программы. 30 января 1890 г. знак для окончивших курс учебного отделения восточных языков Азиатского департамента получил Высочайшее утверждение [215] Внешний вид знака приводится в настоящем издании. .

Введение академического знака имело большое морально-психологическое значение для офицеров курса восточных языков, поднимало их авторитет в военной среде и являлось дополнительным стимулом для успешной учебы. В то же время мнение о полезности знака разделялась не всеми в русской армии, особенно в высшем военном руководстве. Вопрос о целесообразности награждения офицеров-выпускников специальным академическим знаком был поднят в начале 1900-х годов в ходе пересмотра в Военном министерстве программы подготовки офицеров на учебном отделении восточных языков. К этому сюжету мы еще вернемся несколько ниже.

В мае 1889 г. состоялись выпускные экзамены, на которых присутствовали директор Азиатского департамента тайный советник И. А. Зиновьев и русский консул в Астрабаде (Персия) Л. С. Кохановский. «Результаты экзаменов <���…>, – отмечалось в докладе начальника Главного штаба, – были отличные. На всех трех восточных языках офицеры говорили, переводили и писали свободно, а на персидском языке они даже представили сочинения на темы, заданные тайным советником Зиновьевым. Из мусульманского права экзамен происходил на французском языке» [216] РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 29 (1889 г.). Л. 42–42 об. Доклад начальника Главного штаба, 11 мая 1889 г. . За труды по подготовке военно-востоковедных кадров, по представлению начальника Главного штаба, управляющему учебным отделением была объявлена Высочайшая благодарность.

Все выпускники получили назначение на службу по линии военно-народного управления Туркестанского края и практически всю жизнь провели в Туркестане, оставив о себе добрую память. С. А. Геппенер занимал различные руководящие должности в администрации Туркестанского края, известен своими работами по изучению Ферганской долины. Л. Л. Иессен, сын тайного советника Л. П. Иесена, руководителя дешифровальной службы при МИД, продолжительное время занимал руководящие должности в Ферганской области. А. А. Ломакин получил известность своими работами в области тюркских языков Средней Азии и преподавательской деятельностью. Продолжительное время преподавал тюркские и персидский языки в учебных заведениях Туркестанского края, в Ташкентской офицерской школе восточных языков.

В 1889 г. на курс восточных языков поступили пять офицеров: капитан Мышаков, подъесаул Ливкин, поручики Левшин, Иванов и Шамин.

В 1889 г. на офицерских курсах введена практика языковых и страноведческих стажировок в Турции и Персии. После 1889 г. такие стажировки больше не проводились вплоть до 1901 г., но они создали прецедент и доказали свою эффективность для повышения качества изучения офицерами восточных языков и стимулирования у них интереса к познанию стран и народов Востока. Как следует из докладной записки управляющего делами ВУК Главного штаба, в основу командировок выпускников был положен пример зарубежных стажировок гражданских выпускников учебного отделения до их назначения на штатные должности в Министерстве иностранных дел. В отношении трех офицеров-выпускников ВУК Главного штаба выражал мнение, что, являясь отличными офицерами, «они вполне заслуживают поощрения и могут, состоя при консульстве, собрать разные статистические сведения, которыми мы очень бедны, в особенности относительно Персии» [217] Там же. Л. 45 об. – 46. Докладная записка по Главному штабу, 21 мая 1889 г. . По согласованию с Министерством иностранных дел, офицеры сроком на четыре месяца командировались в русские дипломатические представительства: Ломакин – в Мешхед, Иессен – в Тегеран, Геппенер – в Трапезунд [218] Там же. Л. 85. Доклад по Главному штабу, 26 мая 1889 г. .