Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

В 1888 г. М. А. Гамазов поднял перед ВУК Главного штаба вопрос о введении в программу старшего класса нового предмета – курса чагатайского языка [208] Чагатайский язык – средневековый среднеазиатско-тюркский письменно-литературный язык. . Как отмечал Гамазов, изучение этого языка могло принести существенную практическую пользу ввиду то, что «турецкий язык, происходя от чагатайского корня, облегчает офицерам, по выходе из курса, усвоение местных татарских наречий Туркестана и стран, соседних с Кавказом, т. е. сартовского, киргизского, туркменского и пр. языков» [209] РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 29, ч. 2 (1888 г.). Л. 196–196 об. Докладная записка по Главному штабу, май 1888 г. . Предложение не нашло поддержки у руководства Главного штаба, опасавшегося перегрузить учебную программу для офицеров дополнительными предметами, особенно после введения в программу курса татарского языка.

В 1886 г. профессор Ф. Ф. Мартенс прекратил чтение лекций по международному праву на учебном отделении. По рекомендации Мартенса курс по этому предмету в конце 1888 г. перешел к тайному советнику М. И. Муромцову. Расходы на ведение курса (500 руб. год) взяли на себя в равной части Военное министерство и Азиатский департамент.

В рассматриваемый период был сформирован бюджет офицерских курсов восточных языков, который в последующие годы практически не подвергался сколько-нибудь значительным изменениям. Ежегодно Главным штабом на содержание курсов выделялось 5760 руб., из которых 3600 руб. – на вознаграждение профессорско-преподавательского состава. На содержание офицеров-слушателей выделялось 2160 руб. из расчета по 15 руб. в месяц на слушателя для приобретения учебных пособий и канцелярских принадлежностей.

С 1888 г. на учебном отделении была введена практика привлечения офицеров-слушателей к выполнению самостоятельных научных работ. Слушатели приняли участие в литографировании на персидском и тюркском языках составленной русским консулом в Кашгаре Н. Ф. Петровским «Программы и вопросов среднеазиатским туземным разведчикам, посылаемым для собирания политических и других сведений» [210] См.: РГАДА. Ф. 1385. Оп. 1. Ед. хр. 466. Л. 184–193. . Работа была издана Главным штабом в количестве 150 экз. и отправлена в штабы азиатских военных округов. По инициативе офицеров-слушателей для «Сборника материалов по Азии» был осуществлен перевод персидского историко-географического описания Афганистана [211] Остался неопубликованным. . Поручик С. А. Геппенер по материалам лекций преподавателя персидского языка М. К. Абединова составил «Краткий очерк персидской грамматики (этимология)», который был литографирован осенью 1888 г. По отзыву М. К. Абединова, составленная Геппенером грамматика была вполне удовлетворительна и могла служить хорошим руководством для начинающих [212] РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 29, ч. 2 (1888 г.). Л. 162. Отзыв преподавателя персидского языка М. К. Абединова на работу поручика Геппенера, 24 ноября 1888 г. . Офицеры-слушатели также готовили для издания извлечение в русском переводе из грамматики турецкого языка, составленной на французском языке профессором Фардисом.

С целью пополнения библиотеки учебного отделения ВУК Главного штаба регулярно отправлял на имя управляющего свежие издания Главного штаба и военных округов на восточную тематику, географические карты Азиатской России и сопредельных стран Востока, выделял средства на приобретение периодической печати на восточных языках (150 руб. в год).

В связи с исполнявшимся 29 мая 1888 г. 65-летием учреждения учебного отделения Азиатского департамента управляющий отделением М. А. Гамазов обратился к министру иностранных дел Н. К. Гирсу с ходатайством об установлении для всех лиц, с успехом закончивших курс учебного отделения, особых академических знаков. Право ношения таких знаков Гамазов предлагал распространить и на офицеров – выпускников курсов. В служебной записке по этому вопросу Гамазов отмечал: «Ни воспитанники Министерства иностранных дел, ни военные слушатели отделения не получают от него по окончании курса ни дипломов, ни простых аттестатов, ни даже каких-либо внешних доказательств того, что они получили специальную подготовку к службе на Востоке и кому именно они обязаны этою подготовкою. Военные слушатели отделения не пользуются правами, соответствущими тем, которые предоставляются окончившим курс в военных академиях; а между тем приобретенная ими путем усидчивых трудов совершенно новая (подчеркнуто М. А. Гамазовым. – М. Б .) для них специальность и исключительность обязанного с нею рода службы обрекают их на нравственные и очень тяжелые жертвы провести, быть может, всю жизнь вдали от родины и привычной обстановки» [213] РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 29, ч. 2 (1888 г.). Л. 57–57 об. Служебная записка управляющего учебным отделением Азиатского департамента МИД, [1888 г.]. .