Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

К примеру, в 1908 г. генерал-квартирмейстер штаба Приамурского военного округа генерал-майор С. Е. Дебеш высказался за введение в штабах Сибирских стрелковых дивизий штатных должностей «старших адъютантов по азиатской части» в чине обер-офицеров и занятие этих должностей выпускниками офицерского отделения Восточного института [1104]. Всего в войсках округа допускалась возможность наличия восьми подобных должностей: в штабах Сибирских стрелковых дивизий (1-й, 2-й, 3-й, 6-й, 9-й), при управлениях Приамурской саперной, Уссурийской железнодорожной и Уссурийской конной бригад.

«Под руководством этих офицеров, – отмечал генерал Дебеш, – в войсках дивизий может быть организовано основательное изучение Японии, Китая и Кореи не только по русским источникам, но также по сведениям, помещаемым в азиатской и вообще в иностранной прессе. На них же может быть возложено обучение при войсках офицеров и нижних чинов японскому и китайскому языкам для подготовки надежных переводчиков, а также организована школа тайных разведчиков и контрразведчиков. В военное время на упомянутых офицеров представляется возможным возложить ведение тайной разведки противника под непосредственным руководством начальников штабов дивизий» [1105].

В 1912 г. штаб Туркестанского военного округа также разработал свой проект насыщения строевых частей офицерами-переводчиками, который в своей идее пошел еще дальше и отодвинул нижнюю границу использования языковых специалистов с дивизионного уровня до полкового. Подробнее об этом будет сказано несколько ниже. Отдельные военные востоковеды высказывались за необходимость ввести должность штатного офицера-переводчика во всех сибирских и кавказских полках и возложить на них обязанность подготовки войсковых толмачей из нижних чинов для каждой роты. Такие же штатные переводчики могли быть введены в штабы Восточно-Сибирских стрелковых дивизий, причем их могло быть два – со знанием китайского и японского языков [1106].

Между тем разработка проекта нового Положения об изучении офицерами восточных языков последовательно продвигалась в недрах Военного министерства. В сентябре 1910 г. проект Положения с замечаниями Главного штаба и министерств, принимавших участие в его рассмотрении, был в целом согласован и поступил в Совет Министров [1107]. Примечательно, что к ведомствам, участвовавшим в согласовании проекта, в инициативном порядке подключилась и Государственная Дума, выступившая с инициативой сосредоточить все подготовительные школы в Петербурге для лучшего обеспечения их преподавательским составом [1108]. Предложение это, впрочем, не было всерьез рассмотрено Главным штабом. После утверждения Советом Министров проект в форме закона 28 мая 1911 г. получил Высочайшее утверждение. 21 июля 1911 г. Военный Совет, получив закон, принял решение ввести в действие новое Положение об изучении офицерами восточных языков. 19 августа Положение Военного Совета получило Высочайшее утверждание. 9 сентября 1911 г. военный министр генерал от кавалерии В. А. Сухомлинов Приказом № 410 ввел новое Положение в действие.

Положение об изучении офицерами восточных языков [1109]в общих чертах сохранило основную идею базового проекта. В нем определялась цель нового порядка изучения восточных языков – «подготовка офицеров, которые, изучив восточные языки, могли служить в войсках в качестве переводчиков» (п. 1). Для подготовки офицеров-переводчиков учреждались подготовительные школы восточных языков при штабах Приамурского, Туркестанского и Кавказского военных округов (пп. 2, 3). Первоначально указанная в проекте Положения школа при штабе Иркутского военного округа в конечной редакции документа отсутствовала. Допускалась возможность переноса окружной школы Приамурского военного округа во Владивосток (прим. к п. 3). Школы подчинялись окружным генерал-квартирмейстерам, непосредственное заведование школой поручалось одному из штаб-офицеров при штабе округа (п. 4).

В школы принимались ежегодно после сдачи вступительного экзамена по 5 офицеров от Кавказского и Туркестанского военных округов и 12 офицеров от Приамурского и Иркутского военных округов (п. 5). Командующим войсками округов предоставлялось право увеличивать число принимаемых в школу и командируемых в заграничные поездки, но в пределах смет, отпускаемых на содержание школ (прим. к п. 5).

В подготовительные школы имели право поступить офицеры всех родов оружия до чина поручика армии включительно, прослужившие в строю не менее двух лет, в том числе в войсках соответствующего военного округа не менее одного года (п. 6). По окончании 8-месячного теоретического курса слушатели сдавали экзамен особой комиссии, которая определяла офицеров, достойных к командированию на два года за рубеж с целью практического изучения языков. Для зарубежных командировок была установлена годовая квота: для школы Приамурского военного округа – не более 12 слушателей, для других школ – не более 5 (п. 13). Командируемые офицеры распределялись по странам следующим образом: от Приамурского военного округа – 6 чел. – в Китай, 4 чел. – в Японию, по одному офицеру в Корею и Монголию. От Туркестанского и Кавказского военных округов офицеры в первый год командировались в «местности, по возможности со сплошным туземным населением»; на второй год – за границу: от Туркестанского военного округа – 4 офицера в Персию, 1 офицер – в Кашагр или Илийский край; от Кавказского военного округа – 4 офицера в Турцию, 1 офицер – в Персию (п. 14). Пункты пребывания офицеров за границей определялись штабом округа по согласованию с военными агентами, а где они отсутствовали – с соответствующими русскими дипломатическими представителями за границей (п. 17).