Виктор Дорофеев: Над Уралом-рекой

В 1730 году хан младшего жуза, или Малой орды, Абдулхаир обратился с просьбой о принятии его с народом в российское подданство. Он обращался уже в третий раз. Ранее, в 1718 году, переговоры не были доведены до конца; в 1726 году правительство посчитало невыгодным предоставлять казахам российскую протекцию. На этот раз просьба была удовлетворена, и 19 февраля 1731 года императрица Анна Иоанновна подписала жалованную грамоту о принятии в российское подданство киргиз-кайсаков [1] ПСЗ, том VIII, № 5704 , как тогда называли казахов Младшего жуза. В этой связи и родилась мысль об основании города на Яике. Она принадлежала Ивану Кирилловичу Кирилову ― одному из «птенцов гнезда Петрова». Происходил он из посадских людей, окончил цифирную школу и начал свою служебную карьеру подьячим Сыскного приказа, откуда был переведен в Сенат на должность копииста. Здесь он обратил на себя внимание Петра, который сделал его своим секретарем. И. К. Кирилов не ограничивался простым исполнением своих служебных обязанностей, он живо интересовался различными науками, особенно геодезией и картографией, и принадлежит к числу выдающихся русских географов первой четверти XVIII века. Отсутствие систематического образования не помешало ему объединить работы картографов, руководя топографическими съемками России. Он составил план издания атласа России и в 1734 году опубликовал первый выпуск «Атласа Всероссийской империи». В 1727 году И. К. Кирилов завершил работу над первым систематическим экономико-географическим описанием России, одним из важнейших источников для изучения народного хозяйства России петровского времени ― трудом «Цветущее состояние Всероссийской империи». При ряде недостатков он «был великий рачитель и любитель наук».

Через возглавлявшего ответное посольство переводчика коллегии иностранных дел А. И. Тевкелева (он же Кутлу Мухаммед Мамешев) Кирилов внушил мысль об основании города хану Абулхаиру, и тот официально попросил об этом русское правительство. В своем проекте под названием «Изъяснение о Киргис-кайсацкой и Каракалпакской ордах», который Кирилов подал в кабинет Анны Иоанновны весной 1734 года после возвращения Тевкелева из орды, он пишет: «...Но всего лутче, что [с моих слов, как я с ним ― то есть Тевкелевым ― до поезду его разговор имел] по представлению Тевкелева желает Абулхаир-хан российскую крепость близкую к его владению построить, от которой себе защиты надеется, нам же явная польза и всего намерения фундамент есть...» [2] Добромыслов А. И. Материалы по истории России. Т. I. Оренбург, 1900, с. 18. .

Выражая чаяния Петра Великого, И. К. Кирилов хотел проложить торговые пути к среднеазиатским и восточным рынкам. Он обосновал необходимость строительства нового города при устье реки Орь (тогда Оръ) и стремился показать его значение в развитии экономических и политических связей с Казахстаном, Средней Азией, Каракалпакией, Восточным Туркестаном и Индией. По его мнению, место, выбранное для города, было «во всем изобильное», и дорога к Аральскому морю и дальше более удобна и безопасна, чем хивинская дорога через Астрахань, которая использовалась для торговых связей.

Проект Кирилова был одобрен Сенатом, и 1 мая 1734 года дана «всемилостивейшая апробация», где говорилось о постройке города на Ори, обеспечении строительства рабочей силой, финансировании экспедиции, включении войсковых подразделений и т.д. Последний пункт гласил: «ко отправлению выше изложенных всех дел определить обер-секретаря Ивана Кирилова и с ним быть мурзе Алексею Тевкелеву, которых туда отправить немедленно и дать полную инструкцию и указы, а сколько каких людей надобно отсюда и из Москвы, о том донесть». Подробная инструкция, включавшая и устройство пристани на Аральском море, была дана 18 мая. В тот же день Кирилов был пожалован в статские советники, а Тевкелев произведен в полковники. Одновременно Кирилов получил указ о больших полномочиях, беспрекословном выполнении всеми военными и должностными лицами его приказов и оказание ему всяческого содействия. В довершение будущему городу 7 июня Анной была подписана «Привилегия», скрепленная также подписями А. Остермана, П. Ягужинского, князя А. Черкасского. Именно в этот день город получил официально свое имя.

Необходимо сказать несколько слов о происхождении названия города. Толкование урбонима Оренбург вызывало споры с самого начала. Принято выводить его от реки Орь, на этом настаивал и П. И. Рычков [3] Рычков П. И. История Оренбургская. Оренбург, 1896, с. 1, 2. . Однако выведение названия Оренбург только от первичного топонима Орь не совсем убедительно. Слово составлено по продуктивной тогда модели, где вторым компонентом является немецкое «бург». В первой же части оказывается два лишних звука (ен) или по крайней мере один (н), то есть должно быть Орьбург, или правильнее даже Орбург, поскольку название этой реки сначала писалось с твердым знаком. Сочетание (рб) не выходит за нормы языка (например, верба). Можно допустить и Оребург, даже Орибург, но наличие «и», совершенно необъяснимо, если исходить из вышеупомянутого толкования. Если же учесть, что Оръ ассоциируется с немецким Ор ― ухо и что в годы царствования Анны иностранцы имели значительное политическое влияние, а город должен был стать форпостом, состав слова становится ясен: множественное число от Ор-Орен+бург, в полном соответствии с правилами немецкого словообразования. Должно быть, первичный топоним составил основу, а сходство с немецким определило форму «Оренбург». Таким образом, этимология урбонима Оренбург представляется имеющей двойственную основу.