Петр Кононков - Битва за хлеб

Впрочем, вряд ли такая позиция нынешней администрации биофака МГУ удивительна. На сайте биофака МГУ перечислено много тем, над которыми сегодня работают, обогащая мировую науку за счёт российского госбюджета, сотрудники факультета. Но авторам данной книги, один из которых проработал в области овощеводства более 65 лет, неизвестны никакие реальные применения результатов научных работ сотрудников нынешнего биофака МГУ в сельском хозяйстве России. Поэтому неудивительно, что книги, рассказывающие о решении академиком Т. Д. Лысенко и его коллегами задач развития сельского хозяйства нашей страны, задач снабжения продовольствием нашей армии во время Великой Отечественной войны ― такие книги не встретили благожелательного отношения у нынешнего Учёного совета биофака МГУ.

Зато этот Учёный совет не высказал возражений против распространения на территории биофака МГУ книг, восхвалявших работавшего на нацистов в 1930-40-х гг. Тимофеева-Ресовского, в лаборатории которого в 1942-43 гг. ставились изуверские опыты по введению радиоактивных веществ людям [90] об этих опытах см. напр. статью д.х.н. Г. А. Середы "Об исторической правде" // "Наш современник", 1989 г., № 1, стр. 188; фрагмент см. ниже . Не осуждались "единогласным решением членов Учёного совета" биофака и дикие евгенические теории их коллег ― ни тогда, ни теперь. Но поставим вопрос: что было бы, если бы проекты "выведения специальных желательных пород людей" (Н. Кольцов), "получения от одного выдающегося и ценного производителя до десяти тысяч детей" (А Серебровский), или "добровольной стерилизации наиболее низко стоящей геногруппы" (С. Давиденков) [91] цит. по Давиденков С. "Наши евгенические перспективы" // "Труды кабинета по изучению наследственности человека", вып. 1, 1929 г. осуществились, да ещё в тогдашних "конкретно-исторических условиях"? Это означало бы, что к ГУЛАГу, Голодомору, бессудным ссылкам и расстрелам 1920-30-х гг. в России добавилась бы ещё и избирательная стерилизация групп населения, на которые указывали бы эти "учёные". Но никогда, ни разу подобные проекты своих видных сотрудников и коллег [92] Н. Кольцов ― крупный биолог-генетик, научный сотрудник Московского университета ещё с дореволюционных времён. А. Серебровский ― профессор, основатель кафедры генетики МГУ. С. Давиденков с 1945 г. академик АМН СССР. , в точности соответствовавшие тогдашней биологической "науке " и политике нацистов , Учёным советом биофаком МГУ "единогласно" не осуждались!

В письме зам. председателя Учёного совета биофака МГУ говорилось, что "целью решения Учёного совета было ограничить среди студентов пропаганду взглядов Т. Д. Лысенко, не имеющих серьёзной научной ценности". Первый генетик мира Дж. Б. С. Холдейн имел иное мнение о ценности работ Т. Д. Лысенко: "Лысенко ― очень хороший биолог" (см. ниже "Оценки деятельности Т. Д. Лысенко"). Надо полагать, что "ограждение студентов" именно от такой "неудобной" информации, приводимой в книге "Академик Трофим Денисович Лысенко" и было истинной целью Учёного совета биофака.

Примечание. Авторы настоящей книги не призывают читателей, особенно незнакомых с фактическими данными по этому вопросу, занять сейчас какую-либо определённую позицию в отношении научных работ и общественно-политической деятельности академика Т. Д. Лысенко ― как известно, весьма неоднозначно оцениваемых разными научными и социальными группами в нашей стране и за рубежом. Они лишь хотят на этом "модельном примере" ещё раз продемонстрировать методы, применявшиеся ранее и применяемые сегодня администрацией биологического факультета МГУ в отношении своих научных оппонентов. Это также поможет сделать вывод о человеческой порядочности и научной честности соответствующих лиц.

И. А. Бенедиктов , нарком (позже министр) земледелия СССР в 1938-59 гг.:

Я хорошо знал Трофима Денисовича Лысенко, его сильные и слабые стороны. Могу твёрдо сказать: это был крупный, талантливый учёный, много сделавший для развития советской биологии.

М. В. Алексеева , доктор с.-х. наук, профессор, ректор Мичуринского СХИ:

Вся жизнь академика Т. Д. Лысенко была посвящена познанию и раскрытию закономерностей взаимоотношения живой природы, в том числе культурных растений, с условиями среды. Его теоретически обоснованные предложения проверялись и широко внедрялись в сельское хозяйство. Потомственный крестьянин, он хорошо знал и любил землю. Ни одна из его рекомендаций не принесла вреда или была бесполезна, наоборот, они способствовали улучшению экологической обстановки.