Михаил Магид: За Советы без коммунистов! [СИ]

Элементы самоуправления были дарованы большевиками сельской общине, вернее выбиты повстанческими движениями крестьян. "Земельные Общества" были легитимированы в 1922 году, а ликвидированы официально в 1930 м. Это и была община, с коллективным пользованием и управление землей, с входившими в нее кооперативами, с обширным коллективным инвентарем (мельницы, маслобойки, семенные фонды, избы-читальни, школы, бани) кассой взаимопомощи, куда крестьяне платили сами специальный налог- значительную часть своих доходов. ЗО было юридическим лицом, с основным органом принятия решений- сельским сходом (с участием лиц обоих полов от 18 лет), и с правом передела земли и даже с правом возбуждения исков. В ее веденьи находилось 95,4 % земель крестьянского пользования РСФСР (Земельный кодекс РСФСР, принятый в 1922 г). Однако, с 1922 года большевики пытались ограничить переделы земли (но фактически они, видимо, иногда проводились). Кроме того, большевики ограничили права общины сельсоветом — органом и инструментом государственной власти, куда, общее собрание мира не могло теперь, выбирать кого хотело. Там сидели партийные чиновники, активно вмешивающиеся в управление деревней, на всех уровнях, например запрещали переделы земли, что вело к постепенному развитию классового расслоения в деревни. Таким образом в 20 е годы в деревне сложилось своеобразное “полуторо-властие” (по аналогии с двоевластием), основанное на сосуществовании взаимоисключающих социальных элементов: деспотического государства, монопольно управляемого одной партией и осуществлявшего индустриально-капиталистическую модернизацию, и сельской общины, пользовавшейся известными правами и полномочиями, но строго ограниченной в них.

Правые большевики (Бухарин, Рыков) и примкнувшая к ним, на некоторое время, фракция Сталина делали упор на создание в деревне крепких товарно-ориентированных хозяйств. Поэтому они старались запретить переделы земли в общине. Кроме того в деревне в 20 е годы разрешалось использовать наемный труд, который пыталась там ликвидировать революция 1917–1921 гг. Фактически это было продолжением линии Столыпина на разрушение общины и развитием частно-собственнических рыночных отношений, только более тонкими методами и под другим идеологическим знаменем. В городах установке на развитие капитализма, направляемого государством, соответствовал так называемый “режим экономии на производстве” — система все усиливающейся эксплуатации рабочего класса.

Что касается левых большевиков — троцкистов, то они вообще считали все происходящее буржуазным перерождением и требовали возврата к военному коммунизму. Что в итоге и произошло при их активнейшем участии. В 1928–1930 гг 2\3 троцкистов и почти все их руководство перешли на сторону Сталина и получило высокие посты в аппарате наркомата тяжелой промышленности. Сталин знал, что в деле индустриализации эти кадры незаменимы (когда они выполнили свою задачу, он их уничтожил — во время чисток 1937 года).

С 1928 года начался откат к новой форме военного коммунизма — к сталинской коллективизации и индустриализации, и на российские города и села опустился ужас массового террора. Большевистский режим, по словам левого эсера Исаака Штейнберга, все время колебался между двумя полюсами: "Он знает или военный "коммунизм" эпохи войны, или рыночный нэповский "коммунизм" мирного времени. Но он в испуге шарахается от третьего пути социалистической революции: демократической и социалистической самоуправляющейся Республики Советов". Однако, этот третий путь был неплохо известен общинному крестьянству и части городских рабочих. По крупным промышленным центрам страны прокатились забастовки. Троцкистские “опозиционеры” отмечали, что, например, в Питере многие рабочие охвачены антиправительственными настроениями. По стране прокатилась волна забастовок. Снова разгорелась страшная борьба в деревне — 3,5 миллиона крестьян приняли участие в 13.754 восстаниях и бунтах против коллективизации. Грандиозное повстанческое и протестное движение вновь, как и в 1921 году, накрыло огромные территории в фервале-марте 1930 го года, в какой-то момент только на Украине восстаниями было охвачено около 1000 населенных пунктов. В некоторых местах снова, был поднят лозунг третьей революции “за советы без коммунистов”. В Западной Сибири, на Дону, в некоторых районах Украины уже формировались альтернативные органы новой (и подлиной) власти советов, основанной на решениях суверенного сельского схода. Но, как и в 1921 году, крестьянская община не смогла довести борьбу до конца и разрушить государство в ходе подлинно-советской, анархисткой революции. Сказалось отсутствие оружия, но, прежде всего, то обстоятельство, что как и в 1921 году основная масса крестьянства отказалась от борьбы, после того, как власти пошли на частичные уступки (тогда, в 1921 ввели НЭП и дали частичные полномочия сельской общине, теперь, в 1930 м, после знаменитой статьи Сталина “Головокружение от успехов” разрешили крестьянам выходить из колхозов). Дальнейшие события со всей очевидность продемонстрировали ошибочность такой тактики и правильность лозунга “Земля и Воля”, где обе составляющие в равной степени необходимы. Контр-наступление сельской общины сменилось новым наступлением государства, с насильственным загоном крестьян в колхозы и массовыми репрессиями. Крестьянство отступило, а потом отступление сменилось массовой гибелью и бегством в города. Военный коммунизм с его “красным террором”, подавлением общественных свобод и двумя миллионами поволжских крестьян, убитых искусственным голодом в 1921–1922 гг, оказался лишь прелюдией к еще более масштабной трагедии, опустошившей страну в 30 е — 50 е годы.