Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Подсчет затруднен и тем, что советская статистика по национальному составу была искажена, численность нацменьшинств систематически занижалась. Вот пример: по данным 1907 года, в Смоленской губернии проживало 1,2 млн. белорусов и лишь 600 тыс. русских. Через 19 лет в 1929 году после присоединения к губернии пяти белорусских районов, населенных белорусами и евреями, белорусов по статистике стало 20,5 тысяч. Секрет в том, что белорусов, украинцев, евреев, латышей, поляков, литовцев записывали русскими. Да и сами люди-нацмены нередко скрывали свою национальность, предпочитая быть русскими.

С точки зрения прежних властей нельзя было показывать, что значительная часть населения данной местности евреи, латыши, белорусы.

После войны утверждается, что Смоленщина исконно русская область. Теперь это соответствует действительности. Даже в наше время при выборной кампании можно прочесть: в биографиях, в первых строках, подчеркивается, что кандидат не кто-нибудь, а русский.

Неудивительно, что в статистике было много лжи, а за правду сурово наказывали. Многих, проводивших перепись населения в 1939 году, репрессировали и даже расстреливали, а итоги переписи стали такими, какими они нужны были властям — Сталину.

Таким образом, заставляли лгать архивы, прессу, лекторов, учителей. Никакой ясности не было с учетом детей от смешанных браков. Если в мирное время такие дети считали себя русскими: отец — поляк, мать — немка, сам — русский, то оккупационные власти и полицаи русско-евреев считали евреями, подлежащими уничтожению.

В Смоленской области были населенные пункты, особенно в черте оседлости, где евреи проживали компактно в еврейских местечках или были целые еврейские улицы в других населенных пунктах. Но еврейские семьи жили и разрозненно — одна или несколько еврейских семей в деревне. И, несмотря на необходимость до революции иметь «право на жительство», евреи жили повсеместно, вплоть до Москвы, где больше, где меньше.

В Шумячском музее Валентина Павловна Максимчук установила, что в пределах своего района, кроме райцентра, Петровичей и Фанинской Гуты (Первомайский), до войны евреи жили в деревнях: Тихиль, Марковка, Титовка, Прудовая Поляна, Холмы, Шибнева, Надейковичи, Галеевка, Зимонино, Понятовка, Дубровка и др. Все они погибли в оккупации.

В других районах места проживания евреев в прежних деревнях уже потеряны, да и сами названия деревень забыты, так как многие из них, будучи «неперспективными», исчезли.

Кроме смоленских, на Смоленщине были уничтожены не успевшие уйти евреи Белоруссии, пригнанные и привезенные сюда евреи из других мест, а смоленские евреи погибали в белорусских местечках: Ляды, Мстиславль, Колышки или в Усвятах, Спас-Деменске и других местах.

Евреев и русско-евреев — стариков, женщин с грудными детьми и детей убивали там, где находили, сгоняли в гетто, запрещали свободное перемещение, заставляли нашивать на одежду желтую звезду Давида. Тысячи евреев в многочисленных гетто, особенно беженцы, умирали от пыток, насилия, голода, болезней; уцелевших узников гетто уничтожали физически. Обычно евреев и русско-евреев после страшных пыток заживо сжигали, душили в душегубках, расстреливали, вешали, топили, давили под колесами. Повсеместно по всей оккупированной территории были одиночные убийства людей, похожих на евреев.

Палачами-извергами были руководители-эсэсовцы, а исполнителями их подручные: полицаи и каратели, среди которых встречались подростки. Некоторые из них, по мере освобождения территорий, вступали в Советскую Армию и возвращались домой с наградами. Теперь еще живы такие ветераны. Незавидна была участь полицаев. Как это видно из судебных процессов, они, как преданные псы, должны были ежедневно, ежечасно выполнять волю своих хозяев-эсэсовцев: убивать россиян-евреев, грабить местных жителей, воевать с патриотами, партизанами. А если полицай плохо выполнял работу, то эсэсовцы руками более преданных псов убивали нерадивых полицаев. И преданные «псы» не уходили от возмездия партизан. Фашисты делали все возможное, чтобы россияне убивали россиян.

О размерах геноцида можно судить, представив, что может сделать даже один вооруженный, безнаказанный, пьяный бандит над безоружными, загнанными в гетто людьми.

Там, где евреям и русско-евреям удавалась скрыться, местные предатели за вознаграждение их выдавали. Но были и праведники: с риском для жизни спасавшие евреев. Имена этих праведников — истинных героев советской системой замалчивались. Большинство их умерло безвестными.