Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Оборона Кенигсберга состояла из трех позиций, насыщенных долговременными огневыми точками, фортами, соединенными между собой огневой связью, ходами сообщения, опоясанными противотанковыми рвами, проволочными и минными заграждениями.

Внешний обвод (первая позиция) состояла из 15 фортов. Нашему полку предстояло штурмовать № 10 «Каниту», который защищал город с юга. Форт № 10 был построен еще в прошлом веке, постоянно совершенствовался и представлял собой неприступную крепость. Внешне он из себя представлял холм, сплошь заросший лесом. На самом деле это было зарытое в земле железобетонное сооружение с очень толстыми железобетонными стенами. Вокруг форта — ров, заполненный водой, с отвесными бетонными стенами пятиметровой глубины. Внутри форта было три этажа 1-й — боевое отделение, где были установлены пулеметы, пушки, 2-й жилое и служебное отделение, где стояли двухъярусные койки и служебные помещения для штаба, 3-й самое нижнее отделение, где находилась электростанция, склады боеприпасов, продовольствия и кухня.

Форт имел все необходимое для длительного автономного пребывания в нем гарнизона. Подходы к форту были опоясаны проволочными заграждениями и минными полями.

2 апреля 1945 года полк занял исходное положение для штурма Кенигсберга против форта № 10. Боевой порядок полка строился в два эшелона. 1-й батальон майора Федорова должен был наступать прямо на форт. Наш, 2-й батальон майора Гостева, левее 1-го батальона, 3-й батальон — во 2-м эшелоне.

Весь день 4 и 5 апреля и ночь на 5 апреля сотни наших и американских самолетов типа «Бостон» обрушивали огромное количество бомб на город Кенигсберг. Весь город был объят пламенем. Несколько прямых попаданий бомб было на форт № 10, но бомбы лишь сделали огромные воронки в земляном холме форта, не достав даже до бетона.

6 апреля 1945 года, в 12.00, после 3-часовой артиллерийской и авиационной подготовки, мы, по предварительно устроенным проводам в минных полях и проволочных заграждениях, устремились в атаку на форт № 10. Немцы нас встретили сильным пулеметным огнем. Добравшись до рва, заполненного водой, штурмовые отряды наших двух батальонов залегли. Наша 6-я рота, наступавшая на левом фланге, вырвалась вперед и стала обходить форт слева. Используя успех шестой роты, майор Гостев приказал командирам 4 и 5 рот следовать за шестой, обходя форт, продвигаться к городу.

Командир полка принял решение блокировать форт 1-м батальоном, 2-му и 3-му батальонам, обойдя форт, наступать на пригород города Кенигсберг — Шепфлис. К исходу дня наш батальон занял Шепфлис, большой жилой массив, застроенный особняками. Все подвалы домов были использованы противником как огневые точки. Наши штурмовые группы вынуждены были вести бой за каждый домик. Однако немцы не выдержали напора и отошли за ручей, ближе к городу. Всю ночь с 6 по 7 апреля батальон продолжал очищать Шепфлис от немцев, многие из которых засели в подвалах домов. С рассветом 7 апреля полк продолжал наступление на второй крупный пригород Розенау. Совместно с 248-м стрелковым полком овладел им и вышел к внутреннему оборонительному отводу — противотанковому рву, заполненному водой. На противоположном берегу рва были форты внутреннего обвода, соединенные между собой ходами сообщения. Со стороны форта немцы открыли ураганный огонь из пулеметов и автоматов. О захвате форта в лоб не могло быть и речи. Пришлось его обойти через Зюйд Парк и совместной атакой с 250-й стрелковым полком овладеть фортом.

В помещении форта укрывались многие сотни гражданских немцев, русских и людей других национальностей, ранее угнанных в Германию на каторжные работы. Среди них было много молодых парней и девушек из Советского Союза. Увидев своих освободителей, они бросились к нам со слезами радости. Нам нужно было продвигаться вперед, а нас оцепили толпы людей. С большим трудом мы освободились из объятий наших сограждан. Гражданские немцы, укрывшиеся в бункере, вели себя обособленно, они семьями сидели на своих чемоданах с вещами и со страхом и ужасом смотрели на нас. Ведь им всегда говорили, что советские войска всех захваченных немцев вешают и расстреливают. Вот они и ждали своей участи. Но мы их успокоили, что ничего им не грозит.

Однако нашим парням и девчатам подсказали, чтобы они взяли у немцев чемоданы с вещами и уходили в наш тыл, что они и делали.

Проходя по помещениям форта, мы с Анохиным очутились в большой комнате, в которой прятались одни немцы (гражданские). Я сделал несколько шагов вглубь комнаты, и вдруг у моего уха просвистела пуля. Я спрятался за столб и стал наблюдать. Только высунулся, вновь просвистела пуля, но я успел заметить: метрах в 20 за железобетонным столбом стоял немец. Это он из пистолета стрелял в меня. Я уловил момент и тоже выстрелил в него. Он побежал, я за ним. Анохин из автомата дал очередь, но промазал. Немец вновь спрятался за столб и снова стал в меня стрелять, но мазал. Когда он выскочил из-за столба, пытаясь бежать, я прицелился и выстрелил в него. Он упал лицом на цементный пол. Когда мы к нему подбежали, он был мертв. Пуля ему попала в спину. На память о поединке я взял у него часы, компас и полевую сумку. Убитым оказался офицер в чине обер-лейтенанта.