В Смоленске разместился штаб айнзацгруппы «Б», приданной группе армий «Центр», и самостоятельно действовавший отряд полиции безопасности «Смоленск».
Истребление евреев проводилось изуверскими методами: в ряде населенных пунктов их умерщвляли сразу же после захвата местности; там же, где вермахт нуждался в рабочей силе, евреев собирали в гетто и уничтожали постепенно — «посредством труда». Как это происходило, видно на примере трагической судьбы гетто в Смоленске.
В вышеназванной книге воспоминаний бывшего адвоката и смоленского бургомистра Б. Г. Меньшагина я напрасно искал какие-либо сведения о гетто в Смоленске, хотя книга эта объемная, с приложениями, обильными комментариями и справочным аппаратом, как полагается в любом научном издании, претендующем на достоверность изложения материала. Меньшагин с завидной точностью в деталях — именах, датах, отдельных мелких фактах — описал довоенное время, когда он выступал защитником на судебных процессах в Смоленске, поведал о своем сидении во Владимирской тюрьме в послевоенное время, на трех страницах (из 132-х!) кое-что существенное, по мнению издателей, рассказал о «Катынской трагедии». А вот о том, как 15 июля 1942 года в Смоленске было уничтожено гетто, о своей «блистательной деятельности» на посту бургомистра города, а точнее Начальника города Смоленска (это далеко не совпадающие понятия) — ни слова. Лишь в комментариях одного из издателей Г. Суперфина приведены некоторые подробности на этот счет. Книга растиражирована газетой «Русская мысль», ходит по рукам, ею пользуются доверчивые историки и некоторые падкие до сенсаций журналисты. В ней, по мысли издателей, подается мировой общественности еще одно «свидетельство» о преступлении энкаведистов в 1940 году в «Катынском лесу» против польских офицеров, об их жестокости и антигуманности в обращении со своими жертвами, в данном случае — с почти «безвинным» адвокатом из Смоленска, который якобы всю жизнь защищал людей и даже спас от гибели тысячи человек (в приложении дано письмо Б. Г. Меньшагина, датированное 6 января 1980 г., где есть его самооценка прошедшей жизни: «…возвращение нескольким тысячам людей свободы, в т. ч. в годы войны более 3-м тысячам приносило мне радость»).
Эти строки меньшагинского письма более чем сомнительны. Смолянам-старожилам, пережившим черные дни оккупации, своими глазами видевшим, как безжалостно убивали на улицах города тысячи военнопленных, как было уничтожено 1800 ни в чем не повинных стариков, детей и женщин, никогда не поверят в правдивость этих слов. Личность Меньшагина нам хорошо памятна. Мы еще вернемся к ней.
Да, издатели потрудились на славу. Вытащили на свет божий воистину, реликты войны, казалось, давно всеми забытые и выброшенные на свалку истории имена Меньшагина, Умнова, Гандзюка, Пасхина (он же Максимов), Кончаловского (он же Сошальский). Список этот можно продолжить, вспомнить Алферчика, Околовича, Витушко, деникинского полковника Бердяева, Наронского, Швайко, Калюкевича, Миллера. Все они из одной обоймы — ближайшие помощники и единомышленники Меньшагина, лакейски пресмыкавшиеся перед оккупантами, вместе с ними творившие черное дело.
Габриель Суперфин, как говорили когда-то наши предки «ничтоже сумняшеся», отмечает: «Сам Меньшагин неохотно говорил о службе немцам. Может быть, он избегал щепетильных тем, опасаясь нового срока, а может быть, боялся назвать кого-то, кому мог бы своими лишними словами повредить…» Ну, почему же повредить? Назвал бы одного-другого из тех трех тысяч, которых он спас в оккупированном гитлеровцами Смоленске… Нет, господин Суперфин, не в этом причина молчания Меньшагина о своей службе оккупантам. На следствии (судя по некоторым материалам смоленского архива) он был очень словоохотлив, назвал всех коллег по совместной службе, более того — помогал вспоминать другим грехи свои (Заречину, Пастернаку, например). Постараемся восполнить пробелы в опубликованных воспоминаниях Меньшагина, причем, не будем манипулировать мемуарами его соучастников, как это делают издатели книги. В этом нет нужды, так как «автор» книги оставил для истории обширное документальное наследие (о том, что оно сохранилось, Меньшагин не знал). Это его приказы по городскому Управлению, статьи в газету «Новый путь», доклады в полевую комендатуру и начальнику отдельного отряда полиции безопасности и СД обершарфюреру Масскову.
Сохранились даже письма Меньшагина Адольфу Гитлеру и генералу-фельдмаршалу фон Боку (командующий группой армий «Центр»). Любопытные документы. Мы их еще процитируем. А пока вернемся к судьбе гетто.
Читать дальше