Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Такая трактовка вопроса в устах Энгельса может показаться более чем невероятной, но она, к сожалению, факт». (Там же, стр. 18-19.)

Приведя соответствующий фрагмент статьи Энгельса, Сталин с иронией замечает:

«Можно подумать, что в истории России, в ее внешней истории, дипломатия составляла все, а цари, феодалы, купцы и другие социальные группы — ничего, или почти ничего.

Можно подумать, что если бы во главе внешней политики России стояли не иностранные авантюристы, вроде Нессельроде или Гирса, а русские авантюристы, вроде Горчакова и других, то внешняя политика России пошла бы другим путем.

Я уже не говорю о том, что завоевательная политика со всеми ее мерзостями и грязью вовсе не составляла монополию русских царей. Всякому известно, что завоевательная политика была также присуща — не в меньшей, если не в большей степени — королям и дипломатам всех стран Европы, в том числе такому императору буржуазной формации, как Наполеон, который, несмотря на свое не-царское происхождение, с успехом практиковал в своей внешней политике и интриги, и обман, и вероломство, и лесть, и зверства, и подкупы, и убийства, и поджоги.

Понятно, что иначе и не могло быть.

Видимо, в своем памфлете против русского царизма (статья Энгельса — хороший боевой памфлет) Энгельс несколько увлекся и, увлекшись, забыл на минуту о некоторых элементарных, хорошо ему известных, вещах. (Там же, стр. 18, 19, 20)

Подумать только, генеральный секретарь ЦК ВКП(б), лидер единственной на планете коммунистической страны защищает русский царизм и от кого — от одного из основоположников марксизма! Но именно так и было. Подробно разобрав недостатки статьи Энгельса, Сталин дает заключение, что печатать ее «не стоит». По мировоззрению Энгельс Сталину, естественно, ближе, чем русские цари, но Иосиф Виссарионович поступил, как в свое время древний мудрец, сказавший: «Платон мне друг, но истина дороже». В данном случае Сталину была дороже истина истории.

Выступая на совещании начальствующего состава Красной Армии 17 апреля 1940 года, Сталин подробно остановился на войне с Финляндией. Он сам поставил вопрос — «Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии?» Отвечая на него, Сталин подробно проанализировал причины войны, расстановку сил, рекогносцировку войск Красной Армии и план операции:

«Группа севернее Ладоги ставила перед собой задачу взять Сердобль, зайти в тыл. Группа Улебовская — занять Улебо. Группа Кондопожская — выйти на Торнео, группа Петсамовская — соединиться с группой Кондопожской.

Мы не раскрывали карты, что у нас имеется другая цель — создать плацдарм, произвести разведку. Если бы мы все карты раскрыли, то мы расхолодили бы наши армейские части. Задача была такая. Почему мы так осторожно и с некоторой скрытой целью подходили к этому вопросу, почему нельзя было ударить со всех пяти сторон и зажать Финляндию? Мы не ставили такой серьезной задачи, потому что война в Финляндии очень трудная. Мы знаем из истории нашей армии, нашей страны , что Финляндия завоевывалась четыре раза... Мы попытались ее пятый раз потрясти. Мы знали, что Петр I воевал 21 год, чтобы отбить у Швеции всю Финляндию. Финляндия тогда была провинцией у Швеции — именно тот район, который мы теперь получили, район Кохтла-Ярве и Петсамо. Это не в счет, весь Карельский перешеек до Выборга, включая Выборгский залив, причем Петр не получил тогда полуостров Ханко, но он воевал 21 год.

Мы знали, что после Петра I войну за расширение влияния России и Финляндии вела его дочь Елизавета Петровна два года. Кое-чего она добилась, расширила, но Гельсингфорс оставался в руках Финляндии. Мы знали, что Екатерина II два года вела войну и ничего особенного не добилась.

Мы знали, наконец, что Александр I два года вел войну и завоевал Финляндию, отвоевал все области.

Точно такие же истории происходили с войсками русских тогда, как теперь: окружали, брали в плен, штабы уводили — то же, что и было. Всю эту штуку мы знали и считали, что, возможно, война с Финляндией продлится до августа или сентября 1940 года...»(И.Сталин. Сочинения, М., Писатель, 1997 г., т. 14, стр. 350)

Обратите внимание: Сталин говорит: «Мы знаем из истории нашей армии, нашей страны», то есть он не разделяет Российскую империю и Советский Союз, Русскую и Красную армии. Для него, как и для всего народа, это одна, единая страна, одна общая армия, одна общая история.

12 июня 1941 года Сталин беседует с генерал-полковником А.М.Лавровым, который при нем ведал личной разведкой и контрразведкой. Лавров докладывает ему о концентрации гитлеровских войск и их союзников на наших западных границах, об обстановке в Японии, настроениях в ее правящих кругах, о подготовке к войне против СССР. Лавров, в частности, сказал: