Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Важнейшей и актуальной задачей нашей партии, всех ее звеньев, партийных активистов, агитационно-пропагандистского актива является разоблачение оппортунизма и всех его проявлений, решительная борьба против него, борьба за чистоту марксизма-ленинизма, против попыток его исказить.

Оппортунизм руководства части коммунистических партий республик, расположенных на территории Советского Союза, вверг коммунистическое движение как в России, так и в этих республиках в полосу серьезного кризиса, расколол коммунистическое движение, создал нагромождения серьезных препятствий на пути объединения всех здоровых партийных сил.

Решительно разоблачая оппортунизм, мы должны исходить из ленинских указаний, что без борьбы против оппортунизма «...не может быть и речи ни о борьбе с империализмом, ни о марксизме, ни о социалистическом рабочем движении» (ПСС, т. 30, стр. 177).

Ну, а теперь, когда мы провели небольшой «теоретический ликбез», обратимся к трудам Г.Зюганова — новоявленного теоретика и классика наших дней.

Отвечая на вопросы главного редактора «Советской России» Валентина Чикина, он говорит в номере газеты за 23 июня 1994 года:

«На мой взгляд, на просторах нашей страны, да и вообще планеты, одновременно развиваются четыре взаимосвязанных процесса, которые носят радикально-революционный характер по своей сути.

Первый — это геополитическая революция, по существу, третий передел мира, где эпицентром снова стала Россия». (Зюганов революцией называет разрушение страны, ее территориальной целостности — Н.Г.)

Второй процесс — это социальная революция, цель которой — разрушить существующую культурно-бытовую среду и в срочном порядке сформировать класс даже не капиталистов, а, по сути, компрадоров, для которых главный товар — родина и они готовы на все ради личного обогащения...

Третий — это криминальная революция: по сути, идет тотальный демонтаж великой индустриальной страны, идет расхищение ее общенационального богатства».

Тут, надо сказать, что новоявленный теоретик путает божий дар с яичницей. В августе-91-го в России свершилась и затем продолжилась буржуазная контрреволюция, однако Зюганов ее почему-то именует «революцией» с разными прилагательными — геополитическая, социальная, криминальная. Тем не менее, он принимает эти революции как данность. Единственное, с чем не соглашается, так это с еще одним «изданием» социалистической революции.

«Теперь об аргументации радикальных левых. Они говорят, что можно осуществить второе издание Октябрьской революции 1917 года. Я говорю, что второго издания уже не получится. Одно дело — конармейские тачанки, другое дело — ракетно-ядерные субмарины, даже залпа которых хватит, чтобы стереть разницу между любой демократией и монархией», — нагнетает страху Зюганов. И ведь он специально, чтобы запугать обывателя, сводит революцию непременно к насилию, крови. Но разве контрреволюция, которой не противостояла руководимая и Зюгановым КП РСФСР, оказалась бескровной? В результате уничтожения советского социалистического строя и реставрации капитализма в России ежегодно вымирает по одному — полтора миллиона человек, сотни тысяч человек погибли в межнациональных конфликтах и гражданских войнах в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии, Таджикистане, в первой и второй чеченской войнах, в многочисленных террористических актах. Все это следствие буржуазной контрреволюции и разрушения Советского Союза.

При каждом удобном случае Г.Зюганов проповедует идеологию «новой партии», каковой считает КПРФ. На декабрьском (1993 г.) Пленуме ЦК КП РФ он так объясняет успех коммунистов в парламентских выборах: «Своевременное смещение идеологии Коммунистической партии Российской Федерации в область государственного патриотизма не позволило сделать из нашей партии пугало «экстремистов-большевиков». («Держава», М., Информпечать, 1994 г. стр.8).

А кто пугал общество «экстремистами-большевиками»? Опять же учитель Зюганова — Александр Николаевич Яковлев, который сотворил целое «эссе» «Большевизм как явление». «Большевизм в России обрел наиболее варварскую форму — сталинистского режима. Он пропитал все поры общества, глубоко проник в души многих людей, сформировал образ их жизни и поведения. Цепенящий душу страх властвовал над людьми», — залихватски дурил читателей Яковлев в книге «Предисловие. Обвал. Послесловие» (М., Новости, 1992 г., стр.225).

Очевидно, подобные «сочинения», а, может, прежние разговоры со своим начальником — заведующим Идеологическим отделом, а потом и членом Политбюро ЦК КПСС Яковлевым так подействовали на Зюганова, что он старательно отмежевывается от большевиков, которые в семнадцатом году совершили Октябрьскую революцию, и уже поэтому они, по терминологии Зюганова, «экстремисты». Сам же он, как лидер партии, исповедует идеологию государственного патриотизма. Естественно, ее исповедует и руководимая им КПРФ. Так Всероссийская конференция КПРФ, состоявшаяся в апреле 1994 года, в резолюции «О патриотизме и отношении к правящему режиму» провозгласила: