Лин Паль - История Империи монголов - До и после Чингисхана

А головы у них слишком большие и совсем не соразмерные туловищам. Питаются они сырым мясом, также и человеческим. Они отличные лучники. Через реки они переправляются в любом месте на переносных, сделанных из кожи лодках. Они сильны телом, коренасты, безбожны, безжалостны. Язык их неведом ни одному из известных нам [народов]. Они владеют множеством крупного и мелкого скота и табунов коней. А кони у них чрезвычайно быстрые [и] могут трехдневный путь совершить за один [день]. Дабы не обращаться в бегство, они хорошо защищены доспехами спереди, [а] не сзади.

У них очень жестокий предводитель по имени Каан. Полагают, что они, именуемые тартарами (от [названия] реки Тар) [и] весьма многочисленные, обитая в северных краях, то ли с Каспийских гор, то ли с соседних [с ними], словно чума, обрушились на человечество, и хотя они выходили уже не раз, но в этом году буйствовали и безумствовали страшнее обыкновенного.

Вот почему жители Готии и Фризии, убоявшись их нашествия, не пришли в Англию, в Гернему, как у них заведено, во время лова сельди, которой они обычно нагружали свои суда. А поэтому сельдь в этом году в Англии из-за обилия [ее шла]почти за бесценок — также и в отдаленных от моря местностях до сорока или пятидесяти штук продавали за одну серебряную монету, хотя она и была самой отборной.

И этот сарацинский вестник, облеченный полномочиями и знатного рода, прибывший к королю Галлии, которому было поручено от имени всего Востока возвестить об этом и который искал помощи у западных [стран], чтобы успешнее справиться с тартарской угрозой, со своей стороны направил к королю Англии одного сарацинского вестника, который явился, чтобы все это возвестить королю, и он сказал, что если они [сарацины] не смогут сдержать такой натиск, то останется только одно: они [татары] и западные страны разорят, как говорится у поэта: „Дело о скарбе твоем, стена коль горит у соседа“. А потребовал этот вестник помощи в такой момент нависшей над всеми ними опасности, [для того] чтобы сами сарацины, опираясь на помощь христиан, отразили их нападение. Ему остроумно ответил случайно тогда присутствовавший епископ Уинчестерский, при этом осенив себя крестом: „Предоставим собакам этим грызться между собой и полностью уничтожить друг друга. Когда же мы пойдем на оставшихся [в живых] врагов христовых, [то] уничтожим их и сметем с лица земли. Да подчинится весь мир единой католической церкви, и да будет един пастырь и едино стадо!“».

Так вот, оперируя замечательной идеей уморить мусульман руками монголов, а монголов руками мусульман, решили европейские короли и сам глава христианской церкви — папа Римский — отказать «сарацинам» в помощи.

Интересно, что могло бы произойти, если бы европейские иерархи и короли приняли предложение воинов Аллаха? Может быть, вечный вопрос о войне между двумя близкими религиями был навсегда закрыт? Может быть, христиане перестали смотреть на своих восточных соседей как на врагов, а последние перестали видеть в христианах неверных? Не знаю. Могу сказать лишь одно: объединись тогда христиане и мусульмане, Великая Монголия не закрепилась бы в таких огромных пределах, как это произошло. Чингисхана более не было в живых, а талантливых военачальников у монголов после хана было не так уж и много. Даже мобилизуя ресурсы всех завоеванных тюркских народов, они не смогли бы разбить объединенное войско Евразии. Но этого, как нам известно, не случилось.

Европа никак не могла объединиться даже внутри христианского лагеря, не то что с мусульманами. И монголы, похоже, отлично это понимали. Они ведь именно методом распрей между соседями и подчиняли отдельные народы, чтобы потом прибрать к рукам все их прежние владения! То, что происходило, не могло их не порадовать.

Монголы благополучно пустошили самые восточные из европейских государств — Венгрию и Польшу. Масштаб разрушений и человеческих смертей был кошмарным. Польша в полной мере получила свое монгольское завоевание, о чем наши патриоты предпочитают умалчивать. Северный язык монгольской конницы прошелся по древним польским городам Люблину, Завихосту и Сандомиру, практически уничтожив их на своем пути. Богатую добычу вывезли на Русь, где и благополучно поделили. Краковский воевода Владимир погнался за монголами, смог даже отбить пленных, часть из которых разбежалась и была спасена, но в бою при речке Чарне он потерпел поражение: войско у Владимира было небольшое, а монголов много. Но на этот раз монголы отошли через Стремех на Русь, чтобы набрать новые силы. Затем обновленная монгольская волна двинулась на Краков.