Лин Паль - История Империи монголов - До и после Чингисхана

Так и вышло.

Это дало сразу несколько результатов: начались смешанные браки, обострилась вражда, и пригодные земли сильно сократились в размере. Процесс формирования совершенно новой консолидации сил начался на северной границе Китая. Никогда еще северные варвары не подходили так близко к Поднебесной.

Китайцев это пугало.

Первое время они пытались высылать военные отряды и били своих варваров. Поскольку китайцы обладали куда более передовым оружием, чем эти кочевники, то сначала все шло по привычному сценарию.

Но вдруг все стремительно двинулось по сценарию уже совсем иному…

«Когда татары находились [еще в пределах] своего собственного государства, — сообщает китайский хронист, — [в период правления] Да-дин (1161–1189) цзиньских разбойников, в Яньцзине и киданьской земле распространялись слухи о том, что-де татары то и дело приходят и уходят и потеснят императора так, что [ему] будет некуда деваться. Главарь [государства] Гэ Юн стороной узнал об этом и с тревогой сказал: „Татары непременно явятся бедствием для нашего государства!“ И тогда отдал приказ срочно отправить войска в [их] жалкое захолустье и истребить их. [В дальнейшем] через каждые три года посылались войска на север для истребления и уничтожения [татар], и это называли „сокращением совершеннолетних“ [у татар]. До сих пор китайцы все помнят это. [Они] говорят, что лет двадцать назад в Шаньдуне и Хэбэе, в чьем бы доме ни были татарские [дети], купленные и превращенные в маленьких рабов, — все они были захвачены и приведены войсками. Ныне у татар среди больших сановников много таких, которые в то время были взяты в плен и жили в государстве Цзинь. При этом, когда их государство ежегодно представляло дань ко двору, [цзиньцы] принимали их подарки за заставой и отсылали их обратно, даже не допуская [их] на [свою] землю. … Татары бежали в песчаную пустыню. Озлобление проникло в мозг [их] костей… Тэмоджин ненавидел [цзиньцев] за их обиды и притеснения и поэтому вторгся в пределы [Цзинь]. Все пограничные округа были разгромлены и вырезаны».

Понятно, почему китайские хронисты столь ядовито отзываются о своих соседях: земли Поднебесной были первыми на очереди, на них и претендовали кочевники разных племен и народов, известные хронистам под общим именем татар. Эти «татары» наносили китайцам вполне ощутимый вред. Стена, которую строили для защиты от нападений, своих функций не выполняла, а если выполняла, то очень плохо. Да и невозможно было выставить на каждой башне военные посты, «татары» умудрялись брать участки стены и врывались далеко за ее пределы. Разведчики, посланные на враждебные земли, приносили безрадостные известия.

Монгольские племена охватывали район рек Онон, Керулен и Тола. Их государственность находилась в зачаточном состоянии, но процесс уже пошел — особенно он ускорился при Хабул-хане и его преемнике Амбагай-хане. При последнем государство получило название «Хамаг монгол улус». Между Хангайским и Хэнтейским хребтами и в бассейне рек Орхон и Тола жили кереиты. К западу от их кочевий и до отрогов Алтая жило самое цивилизованное монгольское племя — найманы. Эти найманы имели собственное ханство, которое позже и пало от руки Чингиса, а его властелин Таян-хан был разгромлен. В той же долине Онона и верховьях реки Селенги кочевали джалаиры и тайчиуты. Рядом с последними жило крупное племя меркитов. В Забайкалье существовали монголоязычные хори, тумэты, булагачины, кэрэмучины, баргуты. В Секизмуропе обитали ойраты. А по северной границе китайского чжурчженьского государства — онгуты. Все это были достаточно небольшие племена, каждое с собственным родовым именем. Это, собственно, и ставило китайцев в тупик: они не понимали, как именовать своих соседей. Выяснив, что в предгорьях Хингана и озер Буир-нур и Хулун-нур имелся племенной татарский союз, они и монголов нарекли теми же татарами, только стали разделять их по уровню цивилизации — на культурных и диких. Впрочем, чем «цивилизованнее» оказывалось монгольское племя, тем более бедственным оказывалось положение рядовых соплеменников: у монголов уже выделилась родовая знать — нойоны и главная сила, позволяющая держать людей в фактическом рабстве, — вооруженные отряды нукеров. Пока что племена сражались друг с другом за бесплатных рабов, а нукеры делали рабами и всех, кто не нойон, — эти несчастные вынуждены были полностью подчиниться родовой знати, поскольку нойоны имели огромные стада, распоряжались главным достоянием степи — травой, кочевым пространством, и источниками воды. Беднякам ничего не оставалось, кроме как выполнять приказы нойонов: они пасли чужой скот, доили его, готовили сыр и кумыс, стригли овец, заготавливали топливо для костров — то есть монгольский простой народ жил в замечательно организованном рабстве.