Лин Паль - История Империи монголов - До и после Чингисхана

Впрочем, и с армией тоже было не все в порядке. Она разрослась до чудовищного числа в 170 000 всадников и вдвое более обозных. Ее нужно было содержать. Содержать ее должны были джагирдары, которые поставляли со своих земель определенное количество всадников, вооружения, слонов, коней и т. п. Практически все земли в государстве уже были отданы джагирдарам, новых взять было неоткуда, а со старых земель благодаря убийственным поборам взять было нечего. Воинам, само собой, тоже было нечем платить. И столь же понятно, что пропитание они добывали самым простым путем — собирались в группы и грабили местных крестьян. От этого хозяйства приходили в упадок, усиливался голод, джагирдарам еще невозможнее становилось собрать налог, и… это был замкнутый круг.

Для установления покоя и порядка нужны войска, но войска занимаются грабежом ради выживания, крестьяне голодают и не могут платить, начинаются мятежи, на них посылают войска для установления покоя и порядка… Неудивительно, что все свое правление Аурангзеб провел в войнах.

Воевать ему пришлось по всей стране. Другая проблема этого правления — религиозная политика падишаха.

Он в отличие от своих предшественников был фанатиком. Ярый приверженец ислама, во что бы то ни стало он поставил себе задачей полную исламизацию Индии. Никто из его предшественников не покушался на искоренение местных религий, Аурангзеб решился. Под уничтожение попали как индусы, так и мусульмане шиитского толка. Он запретил все, что только можно было запретить: музыку, танцы, праздники, живопись, вино, индийские знаки различия, выезд на слоне, индийскую культуру и сами храмы — их он приказал разрушить. Причем, боясь, что приказ не будет выполнен, отправлял столичных чиновников с проверкой в указанные места. Чиновники приезжали, но мудрые местные князьки просто давали им взятку, тогда в докладе падишаху храм значился как разрушенный, а на самом деле он продолжал стоять на своем месте. Только всплеском взяточничества можно объяснить, что в Индии после Аурангзеба осталось столько храмов!

Но далее страну ждало еще одно потрясение — введение джизии (подушного налога на индусов, который был отменен Акбаром Великим). Тут уж возмутились все, кто не был суннитом.

Первыми восстали города Гуджарата, Дели, Бурханпура. Восстали маратхи, раджпуты, джаты, даже мусульмане-афганцы, хотя те были правоверными суннитами. Новый закон болезненно задевал всех, показывая, как на самом деле относится империя Великих Моголов к своим подданным, за кого она их держит — за говорящий скот, за рабов. И неудивительно, что все время правления Аурангзеба (а оно было длительным) страну трясло от мятежей и восстаний. Лозунгом восстаний были слова: «Все отнято, осталась только родина!»

Собранная из пестрых лоскутков индийских царств империя зашаталась. Родина у каждого народа была своя: одна у маратхов, другая — у раджпутов, третья — у афганцев.

Вместе жить они не желали, но врага своего видели и знали — Великие Моголы. Наиболее удалось сплотиться для борьбы с Моголами маратхам. У них появился свой национальный вождь — Шиваджи. Аурангзеб пытался этого вождя тайно убить — не получилось, пытался разгромить его войско — не получилось.

В ответ на действия могольской армии и предательство Шиваджи повел маратхов на Сурат. Это был торговый порт, куда заходило множество судов. Город приносил отменную выгоду. Маратхи взяли и разграбили Сурат. Аурангзебу удалось после этого захватить Шиваджи и взять с него слово более не поднимать народ. Но, вернувшись в родные горы, Шиваджи снова собрал единомышленников и снова разграбил Сурат, на этот раз город пострадал так, что перестал именоваться портом. Иностранцы избегали там появляться.

Сам Шиваджи, сумевший еще в былые времена стать держателем земель Пуны, объявил себя королем Пуны. Это был плевок в лицо падишаха, но тот ничего поделать не мог: Пуна стала независимой. Оттуда Шиваджи, а потом его сын ходили набегами на могольские территории. Жителям этих земель стало еще хуже: их теперь регулярно грабили как Великие Моголы, так и маратхи.

Афганцы тоже жаждали освободиться от Моголов, там это было уже не религиозное, а национально-освободительное движение: афганцы были с моголами одной веры. Для Аурангзеба они представляли большую опасность, нежели маратхи или другие народы Индии. Так что в афганских горах Аурангзеб провел немало времени. Другая проблема — сикхи. Волнения пошли по всему Пенджабу, и они были масштабными. Пришлось Аурангзебу бороться и с раджпутами, тут уж борьба расколола и семью падишаха: его сын Акбар примкнул к восставшим. А ведь падишах посылал Акбара всего лишь на переговоры с вождями раджтгутов, которые… пообещали Акбару место падишаха, если он сможет свернуть папу с престола. Аурангзеб был в ярости и бросил против сына войско. Акбара предупредили, и он сумел сбежать… к маратхам! Это было уже неприемлемо.