Домокош Варга - Древний Восток. У начал истории письменности

Другая шумерская легенда рассказывает нам о том, с каким трудом одному из предков Гильгамеша, Энмеркару, царю У рука, удалось склонить властителя Аратты, что в восточных горах, к торговой сделке, как посылал к нему послов с подарками и угрозами. А ведь просил Энмеркар у царя Аратты только благородные металлы и драгоценные камни и давал за них в обмен овец, коз, ослов и коров, финики, фиги, ячмень и бобы, а также тростник.

Как говорит легенда, заключению сделки помогли шумерам боги: они связали ветер и не позволили пролиться дождям, чтобы на землях жителей Аратты, не знавших орошения, ничего не росло и голод вынудил бы их к торговле.

В этом было большое преимущество шумеров: орошаемые земли почти всегда приносили им обильный урожай. В каждом городе подле храма стояли амбары и закрома, куда свозили собранные у земледельцев, скотоводов, рыбаков продукты питания, шерсть, лен и прочее — все, что было предназначено на содержание жрецов, писцов, придворных, различных ремесленников и работников, а также для торговли. Там же хранились под замком добытые в других странах сокровища, сырье, готовые изделия, а также находилась документация: глиняные таблички, на которых в шумерских мерах объема, веса и длины все было записано, всему велся точный учет.

Бережливо относились шумеры даже к крошкам, учитывая и их. Наименьшей мерой веса было ше — средний вес одного ячменного зерна. Гин весил в 180 раз больше (около десяти граммов), мана была в 60 раз тяжелее гина (немногим более полкилограмма).

Но из маленьких ручейков образуются реки. И если можно еще усомниться в правильности тогдашних письменных документов, то нельзя не поверить свидетельству раскопанных могил, а раскопки эти говорят о роскоши и богатстве шумерской городской знати уже в ранний период шумерского государства. Правда, за истекшие с тех пор чуть ли не пять тысяч лет мало могил осталось неразграбленными, но и эти несколько нетронутых дают представление о многом. В гробнице Мескаламдуга, который носил титул царя, но, возможно, царем не был, ученые, раскопавшие памятники города Ур, нашли целую сокровищницу. По шумерскому обычаю на голове умершего, лежавшего на правом боку, был вычеканенный из золота шлем, в руке он держал тяжелую золотую чашу, подле него и за ним лежало еще по золотой чаше, у локтя — золотой светильник в форме раковины, у правого и левого плеча — по топору, изготовленному из сплава золота с серебром. Покойник был перепоясан широким серебряным поясом, на котором висел золотой кинжал и на золотом кольце — точильный камень из лазурита; вокруг верхней части туловища лежали сотни бусин из лазурита и золота, которые, очевидно, осыпались с давно истлевшей одежды, а за спиной — целая груда золотых головных украшений, браслет, серьги в форме месяца, кольцо в виде спирали из золотой проволоки, амулет…

В гробницах подлинных царей и цариц ценностей находилось еще гораздо больше. Но вместе с царями хоронили не только груды золотых и серебряных сокровищ, но и множество людей, которые ложились в гробницу своего господина, как видно, добровольно, принимали там принесенный с собой яд, чтобы вместе со своим владыкой перейти в другой мир. В гробнице царя Абарги нашли шестьдесят пять таких спутников его в подземном мире — мужчин и женщин. В гробнице жены Абарги, царицы Шубад, — двадцать пять. В гробнице неизвестного владыки лежали останки шести мужчин и шестидесяти восьми женщин, мужчины лежали у боковой стены, вблизи входа, женщины — правильно расположенными рядами на полу. «Все они лежали на боку, — пишет в своем отчете о раскопках сэр Леонард Вулли, — с чуть подобранными ногами и поднятыми к лицу руками, так тесно друг подле друга, что голова лежащих в одном ряду покоилась на ногах лежащих в другом ряду. Здесь еще больше, чем в гробницах царицы Шубад и ее мужа, бросалось в глаза декоративное расположение мертвых тел, исключающее даже видимость какого бы то ни было насилия».

Радовались они тому, что могли умереть? Что одурманенные наркотиками могли во сне перейти, как они полагали, в потусторонний мир и там продолжать свою прерванную на земле жизнь?