Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

Политические проблемы, стоящие перед Елизаветой, были столь же серьезны и в области религии. Сама она была протестанткой, ее доверенные сподвижники были протестантами, и в начале ее правления были веские политические причины в пользу протестантской религии. Многие католики смотрели на Елизавету как на незаконное отродье тирана и еретика, и у Марии Стюарт были веские католические притязания на английский трон (при некоторой поддержке из Рима). Если Елизавета становилась протестантской королевой, она наносила удар по враждебным интересам, привязывала английских протестантов к своему престолу и отделяла себя от позорных событий правления ее сестры. Но в 1559 г. оказалось невозможным достигнуть настоящего протестантского соглашения, и настроения в парламенте и в народе показывали враждебность к переменам. Тогда как ее советники и протестантские епископы настаивали на дальнейшем внедрении протестантизма, сама Елизавета видела опасность в отстранении католиков. Поэтому она старалась сохранить те особенности англиканской церкви, против которых протестанты особенно возражали, чтобы сохранить консерваторов в лоне национальной церкви.

Во внешней политике Елизавета отказалась сделать выбор между поддержкой восставших протестантов и уступками католической Испании: она пыталась проводить обе стратегии сразу. В религии она отказывалась выбирать между безоговорочным протестантизмом и неуступчивым католицизмом: она пыталась создать церковь, которая соблазняла бы призывом к единству всех, кроме самых твердолобых с обеих сторон. Существовали веские политические причины для того, чтобы в начале ее правления избегать необратимых обязательств — но правда и то, что присущая характеру Елизаветы нерешительность способствовала ее изначальной привередливости и в дальнейшем ее поддерживала. Действительно, далеко не ясно, преследовала ли королева сознательно умеренную политику в религии и в международных отношениях. Может, она колебалась между политическими вариантами или следовала им всем без достаточной решительности или просто по счастливой случайности как-то проползала к какому-нибудь концу теми способами, которые кажутся сознательно умеренными только благодаря особой проницательности или тому, что мы смотрим в прошлое. Мы приблизительно знаем, что Елизавета делала, но она нам не рассказала, почему она поступала именно так.

Политические обстоятельства первой декады ее правления загоняли ее в положения, которые требовали постоянной борьбы. Появлялись новые проблемы — особенно насчет замужества, престолонаследия, Марии Стюарт, — все они влекли за собой основополагающие трудности в иностранных и религиозных делах. В начале 1561 г., казалось, она обдумывала решительное действие, чтобы разрешить все свои дилеммы — некоторое время она думала о том, чтобы выйти замуж за Роберта Дадли, для чего искала поддержки Испании и делала дальнейшие уступки английским католикам. Таким образом она могла бы освободить себя от связывающей ее опоры на протестантов и привлечь достаточную поддержку католиков. Но враждебность, с которой были встречены при дворе и в Лондоне слухи об этих планах, должно быть, убедила ее, что «испанская стратегия» приведет к гражданской войне. Практически не было альтернативы умеренному курсу (или проползанию) — и не было альтернативы сосуществованию с ее протестантскими сторонниками. Следовательно, королева все время подвергалась огню советов и информации со стороны своих протестантских советников, ведущих к тому, чтобы она более решительно принимала политику протестантов.

Таким образом, во время правления Елизаветы постоянно проверялось политическое искусство и политическая сила монарха династии Тюдоров. Положение у нее было такое, труднее которого не бывает. Ей приходилось сопротивляться махинациям советников, когда они пытались втянуть ее в свои интриги. Ее информационные источники были почти совершенно ненадежны, а ее собственные советники и послы, так же как и иностранные дипломаты, давали ей ту информацию, какую им было нужно. Конкретные политические (или тактические) линии, которые она проводила, мало кем поддерживались, а те служащие, которые их, как предполагалось, выполняли, часто не верили в то, чем они занимались. Она не могла доверять своим агентам — администраторам ли, послам, местным губернаторам или генералам — они не выполняли ее приказов, если за ними постоянно не следили. Ей нужно было покупать сотрудничество нерадивых слуг, предлагая заманчивые награды — но распределение милостей могло привести либо к монополии распределителя благ, либо к фракционной борьбе между конкурирующими группами. И ей приходилось достигать этого, несмотря на страшное политическое препятствие: она была женщиной в мире мужчин.