Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

«Трактат об изменах», католический пропагандистский трактат 1572 г., утверждал, как и прокламации северных графов, что министры Елизаветы проводили антиаристократическую политику. «Трактат» особо обвинял Сесила в том, что это он добился смерти Норфолка и что он вообще втайне был настроен на полное уничтожение знати. И Фрэнсис Бэкон, и анонимный слуга-биограф видели в нем защитника статуса знати и интересов конкретных ее представителей. Как советник по опеке он сделал себя опекуном восьми представителей знати, включая графов Оксфорда, Суррея, Эссекса и Саутгемптона, а также двух графов Ратлендов: хотя он выдал свою дочь замуж за Оксфорда, непохоже, чтобы он искал выгоды от этих услуг — скорее, он выполнял то, что считал национальным долгом и делом, которое может сделать его род известным. Он старался сохранить родовое имущество молодых феодалов и воспитывать их в своей собственной семье как следующее поколение руководителей Англии. Елизавета тоже проводила политику, которая должна была сохранить богатство и престиж английской аристократии.

Королева поддерживала и даже субсидировала знать несколькими способами. Пэры в своей массе платили пониженные налоги, и платить столько, сколько полагалось, стало считаться чуть ли не признаком опалы. Общая оценка имущества знати для взимания налогов упала с 921 фунта в 1534 г. до 487 в 1571 и 311 в 1601; пятнадцать феодалов получили оценку свыше 1000 фунтов в 1534 г., но только девять в 1571 и один в 1601 — несмотря на то, что инфляция в XVI в. выросла в пять раз. Лоренс Стоун предполагает [91] Stone L. 1965 p. 496 and n. , что в действительности оценка имущества пэров в 1601 г. составляла только 38 % от оценки 1558 г. Более того, предполагалось, что некоторые пэры не будут платить даже эти урезанные налоги, и разрешалось скапливать задолженность по уплате за много лет. Расследование в 1610 г. показало, что графы Оксфордские задолжали уплату с 1559 г.; графы Хантиигдоны должны были 422 фунта, начиная с 1581 г.; графы Шрузбери имели долг 1853 фунта с 1585 г.; долг графов Дерби составлял 1338 фунтов с 1589 г. Возможно, что эти отклонения были скорее вызваны бюрократическими проволочками, чем намеренным королевским благоволением, но результат был один — высшая знать в какой-то степени освобождалась от налогов.

Избранным феодалам разрешалось накапливать долги и в других формах. В 1585 г. граф Бедфорд все еще был должен 200 фунтов за попечительство, которое он купил за шестнадцать лет до этого; в 1587 г. Арундел задолжал 1800 фунтов за попечительство, купленное двадцать лет назад, а когда граф Хантингдон умер в 1595 г., его долг за неуплату королевской ренты составлял 8000 фунтов. Королевским должностным лицам было разрешено накапливать огромные долги, очевидно, они жили за счет сборов, которые ими контролировали. Маркиз Винчестер задолжал в конце концов 34 тысячи фунтов после того, как занимал посты лорда-казначея и советника по опеке. Долг Суссекса составил 11000 фунтов после того, как он был смотрителем королевских лесов на юге и лордом-председателем совета на севере, Уорик остался должен 7000 как начальник артиллерии, а Лестер влез в долг размером в 3000 фунтов после ряда королевских должностей. Возможно, некоторые долги возникли из-за издержек королевской службы, но многое было результатом замаскированного заимствования из королевских сундуков. Когда Хандзон умер в 1593 г., остался долг — рента за наследственное пользование землей поместья Ханздон, пожалованного ему в 1559 г.; он не вносил платежи с 1563 г. и не платил за попечительство, пожалованное в 1586 г. Возможно, эти долги были оружием в руках королевы для усмирения пэров; знати приходилось избегать выступлений против королевы, иначе с них бы потребовали долги. Но избранные вельможи многое извлекали из этого соглашения; они жили за счет Елизаветиной кубышки.

Королева принимала во внимания притязания знати. Орден Подвязки при Елизавете получали почти исключительно пэры, тогда как при Генрихе VIII почти половину кавалеров ордена Подвязки составляли нетитулованные дворяне. Несмотря на свою хорошо известную бережливость, Елизавета давала пенсии нуждающимся пэрам, чтобы спасти их от позора публичной бедности. Находящиеся в затруднении аристократические вдовы — графини Кент и Килдэр, леди Берг и Ханздон — получали ежегодное пособие. Те представители знати, у которых не было земельных поместий, приличествующих их положению, могли поддерживаться королевой: лорд Говард Эффингемский и безземельный лорд Генри Говард каждый получали 200 фунтов в год, а граф Оксфорд — не имеющий ни денег, ни достоинств — удостоился 1000 фунтов в год. Достоинство знати могло оберегаться и после смерти: иногда Елизавета оплачивала похороны, особенно своих родственников — она дала деньги на погребение маркизы Нортгемптон в 1565 г., леди Ноуллз в 1569, графини Леннокс в 1577 г., лорда Ханздона в 1596 (хотя, несмотря на долгие годы службы Хантингдона на севере, она отказалась заплатить за 1595 г.). Лорд Берли иногда вмешивался, чтобы заставить семьи умерших аристократов заплатить за должные похороны — недостойное завершение не должно было унижать достойную жизнь.