Владимир Айзенштадт - Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры

И все же попробуем узнать, что нес и что внес Батюшков в русскую литературу. Без чего ни Тютчев, ни Гоголь, ни Тургенев, ни даже Пушкин не были бы такими, кем они были – они все начинали бы с более низкого уровня, чем тот, на который поднял их Константин Николаевич Батюшков!

Обратимся к автору предисловия к изданию сборника Батюшкова «Мои пенаты» Кириллу Васильевичу Пигареву [43].

В дружеском послании к Жуковскому и Вяземскому «Мои пенаты» (1811–1812 гг.) Батюшков описывает:

Под влиянием «Моих пенатов» Пушкин написал свое лицейское послание «Городок»:

Батюшков:

Пушкин:

Батюшков:

И в 1818 году Пушкин пишет стихотворение «Выздоровление», конечно же, под влиянием этих стихов:

Впоследствии Пушкин говорил, что стихотворение «Мои пенаты» «дышит каким-то упоеньем роскоши, юности и наслажденья – слог так и трепещет, так и льется – гармония очаровательна». «Что за чудотворец этот Батюшков!»

Гоголь, сравнивая Батюшкова и Жуковского, говорит, что некая сила равновесия в нашей поэзии, храня ее от крайностей, создала этих двух поэтов затем, чтобы в то время, как один (Жуковский) станет приносить звуки северных певцов Европы, другой (Батюшков) обвеял бы ее ароматическими звуками полудня, познакомив читателя с Ариостом, Тассом, Парни, Петраркою и нежными отголосками древней Эллады. А затем, считает Гоголь, эти противоположности соединились в «средине» – Пушкине [44].

Пушкинский «солнечный» дар как бы затмил былую славу Батюшкова, но как говорит замечательный исследователь жизни Батюшкова Л. Н. Майков, «при блеске солнца меркнет бледная луна; но в божьем мире всему есть свой час и свое место» [45].

Очень интересный взгляд на вклад писателя в развитие языка высказан самим Батюшковым в очерке «Вечер у Кантемира».

Но сначала – несколько слов о самом герое этого очерка. А для этого давайте пройдем на Мраморный переулок, соединяющий Миллионную улицу с набережной Невы. На месте этого переулка еще в конце XVIII века проходил Красный канал, вместо Мраморного дворца стоял тогдашний «вокзал» столицы – первый Почтовый двор, а по другую сторону канала архитектор Растрелли возвел трехэтажный дом-дворец для молдавского господаря (князя) Дмитрия Константиновича Кантемира, переселившегося в 1711 году в Россию. В какой-то степени остатки этого дома сохранились в здании на углу Мраморного переулка и Миллионной улицы. Парадная же часть дворца, с выходом на Неву, после его раздела на два здания, была перестроена уже в XIX веке.

Вот в этом-то доме до 1732 года и жил сын Дмитрия Константиновича – кн. Антиох Дмитриевич Кантемир, получивший в этом году дипломатическое назначение в Англию. Позже его перевели во Францию, где он и скончался в 1744 году. А в Петербурге он, прекрасно образованный, поэт-лирик и поэт-сатирик, до начала дипломатической службы был одним из наиболее заметных, хотя и самым молодым, участников «Ученой дружины» – первого русского общественно-литературного объединения, организовавшегося вокруг Феофана Прокоповича, видного сподвижника Петра I.