Владимир Дацышен - Очерки истории Монголии в XIX – первой четверти ХХ вв

По монгольскому вопросу существовали противоречия среди российских дипломатов. Советский представитель в Китае А.А. Иоффе писал в Москву: «Монголия – самое уязвимое место нашей китайской политики и единственный козырь в руках империалистов против нас… мы начинаем уподобляться империалистам…» 326. Но Г.В. Чичерин не принял тот аргумент советского представителя, что «из-за двух миллионов монголов, не имеющих никакого значения в мире, не стоит портить отношения с четырехстами миллионами китайцев», полагая, что нельзя отдавать демократическую Монголию реакционному китайскому правительству 327. Монгольский вопрос был в центре внимания русских деятелей в самой Монголии. Летом 1922 г. известный предприниматель и знаток Западной Монголии А. Бурдуков писал из Хатхыла дипломату И.М. Майскому: «В Монголии пока что все спокойно… Белобандитский вопрос, конечно, в Монголии кончен. Теперь опять тот же старый китайский вопрос, с которым бороться надо умелой выдержанной дипломатией. Джа-ламу надо бы иметь на нашей стороне… Китайцы с ним играют и, очевидно, готовят его использовать для наступления для наступления на Западную Монголию, на Улясутай, главным образом, на Хобдосский округ и через него на Урянхай. Я знаю хорошо, что в Монголии наше влияние прочно будет, когда мы упрочим наше влияние…» 328.

В дальнейшем, огражденная политически от установления китайской власти, Монголия осталась местом русско-китайского «конкурентного противостояния» в самом широком смысле. Например, в 1923 г. управляющий Монгольской экспедицией (или Монголгосторг) писал: «Монголия была и осталась лакомым куском для китайцев, и их колонизаторские стремления очевидны… отсутствие русских на монгольском рынке дало большие козыри китайцам, и легендарные небылицы о России распространялись с невероятной смелостью и апломбом. Совершенно иное отношение к России со стороны монгольских киргизов. Несмотря на личину доброжелательности и внешнего уважения, чувствуется неприязнь, недоверие и определенное предпочтение к китайцам» 329. В феврале 1923 г. А. Бурдуков писал из Иркутска в Москву И.М. Майскому: «Нового в Монголии ничего нет… Китайцы сами открыто не пытаются выступить, но исподволь, главное, интриговали, очевидно, в Западной Монголии через Джа-ламу, но с убийством его, думаю, эта интрига прекратится…» 330.

Вопрос о Монголии был в числе главных на начавшихся осенью 1923 г. переговорах в Пекине. Китайская сторона настаивала на немедленном выводе русских войск оттуда, но Советское правительство настаивало на том, что лишь защищало в Монголии свои интересы в ситуации бездействия китайских властей. На переговорах советская сторона в очередной раз подтвердила, что считает Монголию частью Китайской республики, но готова была вывести свои войска лишь после того, как Пекин даст реальные гарантии безопасности своих границ в регионе. Но Г.В. Чичерин указывал Л.М. Карахану в октябре 1923 г.: «Меня смущает вовлечение сюда вопроса о Монголии. Я думал, что об уводе наших войск будет идти речь только тогда, когда будет решен основной вопрос об отношениях между Монголией и Китаем… Допустимо ли в предлагаемой Вами форме говорить об уводе нами войск из Монголии в нынешней стадии переговоров, это мы еще обсудим» 331.

31 мая 1924 г. Л.М. Карахан и Гу Вэйцзюнь подписали «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой», который включал в себя 15 статей. Многие из положений этого Соглашения тогда же получили развитие в специальных декларациях. Другие спорные вопросы предполагалось рассмотреть на специальной конференции, которую намечалось созвать не позднее следующего месяца. Советский Союз признавал суверенитет Китая во Внешней Монголии. Положения «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой» соответствовали объективным геополитическим реалиям того времени и закрепляли фактически сложившуюся ситуацию в международных отношениях.

В фонде Г.И. Спасского Государственного архива Красноярского края хранится уникальный документ под названием «Карта части Халхамонголии составляющей владения Тушету-Хана, Сасакту-хана и заин-нойона». В представленном в деле описании она представлена как «Карта сочиненная по достоверным известиям ламы [первая часть имени написана неразборчиво, возможно Жамбы, – В.Д.] Гармаиова природного монгола, перешедшего в Российские границы в 1766 году». Этот картографический документ содержится в деле № 78 «Собрание известий о начале и происхождении разных племен иноверцев в Иркутской губернии обитающих» 332.