Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Ди Синь покончил с собой. У одержал победу над вельможами Шан, некоторых из них он казнил и оставил сына Ди Синя в качестве своего вассального царя. Однако политическое устройство, созданное У, вскоре столкнулось с затруднениями, как мы увидим в главе 5. Но к тому времени разрыв в социальном развитии между Востоком и Западом резко сократился. Запад стартовал на две тысячи лет раньше, нежели Восток, в том, что касается возникновения сельского хозяйства, деревень, городов и государств. Однако на протяжении III и IV тысячелетий до н. э. отрыв Запада постепенно сократился до только одной тысячи лет.

Еще в 1920-х годах большинство западных археологов полагали, что они знают, почему Китай начал догонять Запад: это происходило, по их мнению, потому, что Китай почти все скопировал у Запада: сельское хозяйство, гончарное дело, строительство, металлургию, колесницы. Сэр Графтон Эллиот Смит — британский анатом, работавший в Каире, — был таким энтузиастом такого подхода, что даже сумел создать дурную славу понятию «египетская зависть». Где бы и что бы в мире он ни рассматривал — пирамиды, татуировку, истории о карликах и гигантах, — Эллиот Смит всюду видел копии египетских исходных образцов, поскольку, как он убеждал себя, египетские «дети солнца» разносили «гелиолитическую» («солнца и камней») 20культуру по всему миру. По сути, пришел к выводу Эллиот Смит, мы все — египтяне.

Кое-что из этого казалось бредовым даже в те времена, а с 1950-х годов археологи решительно опровергли почти все заявления Смита. Сельское хозяйство на Востоке возникло независимо; жители Востока использовали гончарные изделия на тысячи лет раньше, нежели жители Запада; у Востока были собственные традиции монументального строительства; и даже человеческие жертвоприношения были независимо изобретены на Востоке. Однако, несмотря на все эти открытия, некоторые важные идеи все-таки пришли на Восток с Запада. Прежде всего, это производство бронзы. Этот металл, столь важный в Эрлитоу, первоначально появился в Китае не в развитой долине реки Ило, а в засушливом, открытом всем ветрам Синьцзяне — далеко на северо-западе. Туда его, вероятно, занесли через степи люди западного облика, о чьих захоронениях в бассейне Тарима я уже упоминал выше. Колесницы, как мы уже видели, вероятно, проследовали тем же самым путем, только спустя пять столетий после того, как они из степей достигли западного центра.

Но, хотя диффузия с Запада на Восток, вероятно, и объясняет кое-что касательно того, как Китай стал нагонять Запад, но самым важным фактором на самом деле было не копирование со стороны Востока, а коллапс Запада. За 1200 лет до н. э. социальное развитие Востока все еще отставало от Запада на одну тысячу лет, однако фиаско западного центра эффективно сократило преимущество Запада на шестьсот лет по времени. К 1000 году до н. э. показатели развития Востока лишь на несколько сотен лет отставали от показателей развития Запада. Великий западный коллапс 1200-1000-х годов до н. э. стал первым поворотным пунктом в нашей эпопее.

Почему именно произошел крах западного центра? Это остается одной из величайших тайн истории. Если бы у меня был «железный» ответ, то я, разумеется, его сейчас же выдал бы. Но печальный факт заключается в том, что если только нам сильно не повезет — то есть если мы не найдем совершенно новый набор свидетельств, — то мы, вероятно, никогда этой причины не узнаем.

Тем не менее систематическое рассмотрение нарушений социального развития, описанных в этой главе, — занятие довольно познавательное. В табл. 4.1 обобщены характеристики, поразившие меня как наиболее важные особенности этих нарушений.

Мы настолько мало знаем о тех неурядицах, которые затормозили экспансию Урука на Западе около 3100-х годов до н. э. и Таосы на Востоке около 2300-х годов до н. э., что нам, вероятно, следует вообще отказаться от их обсуждения. Однако четыре случая неурядиц, которые при этом остаются, делятся на две пары. Первая пара — кризис Запада после 1750-х годов до н. э., и кризис Востока около 1050-х годов до н. э. — была, можно сказать, рукотворной. Военные действия с применением колесниц изменили баланс сил: амбициозные новички вторглись в старые центры, результатом чего стали насилие, миграции и смены режимов. Основным исходом в обоих случаях было изменение баланса сил в пользу ранее периферийных групп, причем развитие при этом продолжалось по восходящей линии.