Файзулла Ходжаев - К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии [2 издание]

Начались обычные в период реакции симптомы разложения партии, выход членов из организации и переход их в другие партии.

Так, под влиянием левоэсеровской организации несколько членов нашей партии, как Пулатов, Ата Ходжаев и Кари Гулям, вышли из младобухарской организации и образовали новую группу, примкнувшую к левым эсерам 64 [68].

Переход к левым эсерам этих последних вызвал разброд и неразбериху среди членов младобухарской партии. Многие из них без малейшего повода, без малейшего намека на идейное расхождение выходили из партии, разбивали ее силы и умывали руки от всех бухарских дел.

Объяснялось же это все, конечно, по-иному. Это называлось протестом против ошибок ЦК, приведшего своей ошибочной тактикой организацию к разгрому.

Острота этих обвинений была направлена главным образом против меня как председателя, создавшего во время колесовских событий Ревком.

Наблюдая все усиливающееся разложение среди членов нашей организации, слыша постоянную критику действий ЦК и не видя в данной обстановке путей к укреплению и оздоровлению партии, я был вынужден сложить с себя все полномочия и уйти от всякой работы в Ташкентском центре.

Распадом Ревкома закончился первый период эмиграции непосредственно после колесовских событий 1918 г. /153/

Период с 1918 г. до начала 1919 г. для младобухарцев прошел тускло и вяло и характеризовался полнейшей их бездеятельностью. /153/

Внутрипартийная жизнь замерла, если не считать за оживление те внутренние дрязги и мелочные раздоры, о которых уже упоминалось и которые неизбежны для всякой молодой, неоформившейся и неокрепшей партии в период реакции, усугублявшейся еще оторванностью от родной среды.

Сам по себе этот период для Средней Азии в целом был одним из самых примечательных и трудных периодов, когда зажатый в огненном кольце фронтов Советский Туркестан, экономически обессиленный вследствие оторванности от России, героически отстаивал свое существование и закладывал в Средней Азии первоначальные основы советского строя.

Рабочий класс, в первую очередь железнодорожники Туркестана, в союзе с передовой частью местной интеллигенции и городской бедноты, вынесли на своих плечах Советскую власть в Средней Азии в эту тяжелую годину нищеты и непрерывных боев с наседавшими со всех сторон на Советский Туркестан контрреволюционерами.

Непоколебимая воля их к победе и нечеловеческая выносливость помогли им удержать в Туркестане завоеванные в Октябре 1917 г. позиции. Это было ужасное для Туркестана время. С запада, из Оренбургских степей, грозил Дутов, отрезавший Туркестан от России и тем самым сразу подорвавший экономическое положение Туркестана. На Востоке угрожало враждебно настроенное семиреченское казачество, на юге подготовлялся англичанами закаспийский фронт. В Фергане свирепствовало басмачество.

Отрезанный от хлебной базы Советский Туркестан, всегда живший, в значительной мере, привозным хлебом, испытывал тяжкие продовольственные затруднения, могущие каждую минуту перейти в настоящий голод.

Туркестанское золото - хлопок - стал не нужен; отрезанный от русской текстильной промышленности, не имевший заграничных рынков, хлопок не мог быть реализован, и это обстоятельство окончательно подорвало экономическую мощь Туркестана.

Трудность положения усугублялась борьбой с внутренней туркестанской контрреволюцией, постоянными заговорами, а также саботажем чиновников и /154/ другими проявлениями пассивной враждебности к советскому строю.

Перечень контрреволюционных сил, угрожающих Советскому Туркестану, был бы не полон, если бы я пропустил Хорезмское ханство и эмирскую Бухару эти два очага среднеазиатской контрреволюции.

Хорезм и Бухара со своим деспотическим средневековым строем, органически противным всякому, даже буржуазному, прогрессу, тем более не могли быть в ладу с народившейся у них под боком Туркестанской Советской Республикой и ждали только случая, чтобы напасть на нее и окончательно задушить ненавидимую ими революцию.

Хорезмское ханство, лежавшее вдалеке от железных дорог и торговых путей, слабое в экономическом и военном отношении, не было страшно Советскому Туркестану.

Совсем иное дело была эмирская Бухара, престиж которой среди реакционеров рос с каждым днем и вырос до необычайных размеров.