Шамиль Куряев - 1917. Кара до покаяния

В частности, на личность Распутина большевики всегда обращали самое пристальное внимание. Чего стоит особое упоминание «писем Григория Распутина к Романову и его семье» (в «Правде» и «Известиях») – сразу под официальным сообщением о расстреле бывшего царя! Не надо забывать и о том, что коммунистов никакие противоречия с их собственной теорией не могут смутить в принципе. У них всегда наготове ответ: мол, такие дела – «диалектика»…

Так что в действиях Щёголева-Толстого и издателей «Минувших дней» не было абсолютно ничего «несвоевременного», ничего «несвойственного критике царизма с ленинских позиций»!

§ 2.4.И всё же – несмотря на хлёсткие фразы в публицистических работах Ленина, несмотря на порочность и дурновкусие исторических трудов Покровского, – в данном случае, похоже, профессиональные историки (хоть и советские) побрезговали такой низкосортной агиткой, справедливо расценив её как «вылазку бульварщины»? И – дружно «прихлопнули» её?! Так можно ли после этого взваливать на Советскую власть (помимо и без того тяготеющих на ней бесчисленных грехов) ещё и этот: фабрикацию заведомо лживых обвинений и распространение грязных слухов вокруг имени последнего царя?

Не только можно, но и нужно! Ибо у нас для этого есть все основания. Но сначала разберёмся с советской критикой «Дневника Вырубовой».

Во-первых, не стоит преувеличивать «дидактическое» значение этой кампании. Как-никак, «Дневник Вырубовой» на площадях не сжигали, за хранение его не расстреливали! А создатели его (Толстой и Щёголев) нимало не пострадали; напротив – продолжали благоденствовать, до самой смерти оставаясь благополучными и востребованными «людьми Системы». Толстой – тот и вовсе был превознесён и возвеличен Советской властью сверх всякой меры, а в конце концов удостоился посмертного общегосударственного траура! И это – во время Великой Отечественной войны!

Во-вторых, больно уж характерна ситуация с «Минувшими днями», в которых публиковался (и «мотором» которых являлся) «Дневник Вырубовой». Слишком уж она напоминает историю с небезызвестным еженедельником Юлиуса Штрейхера «Штюрмер»! Дело в том, что Покровский после скандала с липовым «Дневником» добился решения ЦК ВКП(б) о закрытии «Минувших дней». Сильная мера? Но так ведь и погромнопорнографический «Штюрмер» тоже «преследовался» высшими бонзами Третьего Рейха. И что? – кто-то на этом основании решится отрицать роль «Штюрмера» в становлении идеологии официального антисемитизма в нацистской Германии?!

Любое тоталитарное государство понимает, что «мамы разные нужны – мамы всякие важны». Тоталитаризму всегда приходится задействовать широкий арсенал приёмов. На то он и тоталитаризм! Для шибко умных – научные труды (пусть – идеологически выдержанные, но с претензией на академизм). Для масс – поделки попроще: «Дневник Вырубовой», «Протоколы сионских мудрецов», «Заговор императрицы», «Еврей Зюсс»…

Но «кликуш» у коммунистов в 20-е – 30-е годы и без того хватало. Один пролетарский поэт Демьян Бедный чего стоил! А акын Джамбул? А кремлёвский комендант Мальков? По грубости и примитивности, по откровенному идиотизму их «творения» вполне могли дать фору «Дневнику Вырубовой». Но – не критиковались! Никто в Советской России не обзывал их «вылазками бульварщины». За что ж «Дневнику» такая немилость?

Именно здесь, пожалуй, и кроется очень специфическое «в-третьих». Проблема в том, что в любом деле надо «выдерживать стиль». Всё хорошо – на своём месте. Трудно сочетать в одном флаконе площадную нецензурщину и тонкий яд. Щёголев и Толстой решились на серьёзный и ответственный шаг – взялись написать полноценную историческую фальшивку (что требует осмотрительности, внимания к деталям, известной «добросовестности» и трудолюбия), а к делу подошли – как к еженедельному фельетону в заводской многотиражке!

Помимо явной надуманности всех приведённых в «Дневнике» фраз и поступков (которые «от доски до доски» подтверждают идеи, высказанные ранее в «Заговоре императрицы»), Щёголев и Толстой позволяли себе чудовищные «ляпы». Чего стоит постоянное упоминание Александрой Фёдоровной своей сестры… Лизы. Хотя для императрицы великая княгиня Елизавета Фёдоровна всю жизнь была Эллой. С другой стороны, понятно, что человек невежественный, знающий только то, что сестру государыни в Православии звали Елизаветой Фёдоровной, только такой уменьшительный вариант вывести и мог!