Юрий Борисов - Дипломатия Людовика XIV.

Работы начались в 1656 году и продолжались около трех лет. До 18 тысяч человек трудились, не покладая рук. Здесь же Лебрен создал ателье по производству ковров, впоследствии превратившееся в королевскую мануфактуру гобеленов. Расходы были колоссальными. Они превысили 18 миллионов ливров (годовая зарплата 60 тыс. рабочих). Но в итоге Франция получила архитектурный и художественный шедевр общечеловеческого значения.

Космические крайности богатства! Они с безумной расточительностью проявились в Во-ле-Виконт, куда королевский кортеж прибыл в шесть часов вечера. Сделав полукруг, карета Людовика XIV остановилась у подъезда. Фуке открыл дверцу. Когда он со своим высоким гостем поднимался по ступенькам дворца, в глазах многих участников этой сцены застыл один и тот же вопрос: кто из двоих — монарх?

Сюринтендант хотел, чтобы праздник был незабываемым, превосходящим все, известные во Франции до него. Какое наивное безумство! Показать властелину, что его подданный безмерно богат и всемогущ. Вызвать зависть и ненависть у придворных, у всех титулованных особ, сплотить двор против себя. Такая близорукость означала, что для сюринтенданта праздник неизбежно превратится в трагедию.

Видимо, все это Фуке поймет позже. У него будет слишком много свободного времени — месяцы и годы — для раздумий. А пока он показывал гостям античные мраморные статуи, кариатиды в овальном салоне, картины Лебрена, на одной из которых была изображена Луиза де Лавальер, обитую парчой мебель, бесценные ковры.

Полны чудес были владения финансиста. Король и придворные в специальных колясках проехали по центральной аллее, по обеим сторонам которой сто фонтанов различной высоты образовали две прохладные водяные стены. С холма гостям открывалась панорама дворца с двумя симметричными крыльями, террасами, бассейнами, статуями, узорами из травы и цветов на фоне красного гравия. Видны были и каменные белки, играющие в лапах больших добродушных львов. Король и придворные хотели видеть все, даже огороды и апельсиновые деревья.

Затем началось пиршество. Гостей ожидали 80 накрытых столов и 30 буфетов с 6 тысячами тарелок и 400 блюдами из серебра. На столе Людовика XIV всеобщее внимание привлекал сервиз из массивного золота. Сервиз этот вызвал особое раздражение королевской семьи: ее золотая посуда была переплавлена для оплаты расходов на Тридцатилетнюю войну (1618—1648 гг.) между габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги, католические князья Германии, поддержанные папой и Польшей) и антигабсбургской коалицией в составе протестантских князей, Франции, Швеции, Дании, которым оказывали содействие Англия, Голландия и Россия.

За столы сели сразу три тысячи человек. Всем нашлось место. Восторги не смолкали. Наоборот, они усилились, когда гости ознакомились с меню, составленным по лучшим образцам французского двора: фазаны, орталаны, перепелки, куропатки, суп из раков, запеченные паштеты, сладости, фрукты, вина из всех районов страны. Эта гастрономическая роскошь обошлась Фуке в непостижимую сумму — 120 тысяч ливров 9. Солнце зашло. Посвежело. Все вернулись во дворец. Здесь состоялась лотерея. Наилучшая из возможных — беспроигрышная и с дорогими подарками: оружие, украшения, произведения искусства.

Программа праздника была, казалось, бесконечной. Спектакль Мольера в естественном зеленом театре. Грандиозный фейерверк. 400 ламп в форме лилий освещали аллеи, по которым приглашенные вернулись во дворец для ужина. Только в два часа ночи Людовик XIV дал сигнал к отъезду. Кареты направились к большим узорчатым воротам. И вдруг крыша величественного здания словно взорвалась под ударами мощного ослепительного фейерверка. Лошади, запряженные в карету королевы, поднялись на дыбы. Их с трудом удержали. Небо раскололось над головами.

Взбешенный ослепительной роскошью праздника, король готов был арестовать сюринтенданта в его собственном доме. Мать удержала сына от безрассудного поступка. Судьба Фуке была предрешена. Впоследствии Людовик XIV писал: «Недолго я находился в неведении его недобросовестности. Он не мог остановиться и продолжал свои непомерные расходы, строил укрепления, украшал дворцы, интриговал, передавал своим друзьям важные должности, покупаемые на мои средства, — и все это в надежде вскоре стать суверенным правителем государства» 10.

События развивались в соответствии со сценарием Кольбера — главного заинтересованного лица. Он настойчиво и неторопливо убеждал короля, что «партия Фуке» — это «государство в государстве». Она враждебна королевской власти. А сам сюринтендант не чист на руку. Он преувеличивает расходы и скрывает доходы. При этом Кольбер умалчивал о том, что Фуке получил под свои личные гарантии для королевской казны 20 миллионов ливров и затем возместил их, разработал проекты финансовых реформ. В один ряд стройно выстраивались факты, свидетельствующие о недобросовестности сюринтенданта: огромные затраты на дворец в Во-ле-Виконт, дом в Сен-Манде (предместье Парижа), на строительство укреплений острова Бель-Иль.