Рональд Кларк - Рождение бомбы

Через датское подпольное движение в Англию поступало мало информации от Бора. Следует заметить, что подполье установило контакт с Бором вскоре после германского вторжения. Вообще же Бора никоим образом нельзя было рассматривать как идеального передатчика информации. Рассеянный, стремящийся находиться в стороне от практических проблем, он посвящал себя почти исключительно исследованию еще не изученных областей ядерной физики. Его прямодушие и искренность сочетались с высокими моральными принципами, которыми он всегда руководствовался.

Предложение о побеге Бора в Британию ставилось на повестку несколько раз после оккупации Дании немцами. Однако только после организации «Тьюб Эллойс» это предложение в принципе одобрил Джон Андерсон. Операция должна была начаться, когда Бор пришлет в Британию условный сигнал через датское подполье. Такой сигнал пришел поздней осенью 1943 г., когда ученому стало известно, что немцы собираются арестовать его вместе с семьей, а также руководителей Института теоретической физики.

Вскоре Бор с одним из своих сыновей переправился через Каттегат в рубке рыбацкого бота, направлявшегося к шведским берегам. Считалось необходимым, чтобы путешествие Бора оставалось в тайне до тех пор, пока он не перелетит благополучно из Швеции в Британию. Однако в этих расчетах не учли энтузиазма молодого шведского офицера, посланного встретить ученого и проводить его в Стокгольм. Слава, связанная с такой миссией, была слишком большим искушением для него. Когда они по пути остановились для завтрака, Бор был представлен публике, и вскоре всем шведам стало известно о прибытии в их страну знаменитого физика. Король почтил Бора приглашением к обеду во дворец в Стокгольме. Ученому казалось крайне нелюбезным не принять такое приглашение; англичане же считали неблагоразумным принять его, так как побег Бора был тщательно спланирован в соответствии с фазами Луны (самолет по пути в Англию должен был пролететь над оккупированными территориями при максимальной темноте). Пришлось отказаться от королевского приглашения.

Когда в конце концов Бор прибыл на аэродром, он узнал, что длительный полет на большой высоте над германскими противовоздушными оборонительными рубежами мог быть совершен только на «Москито», самолете, совершенно не приспособленном для перевозки пассажиров. Ученого поместили в бомбовый отсек. Экипаж бросил последний взгляд на столь ценный «груз», и самолет стартовал в далекий путь. Вскоре пилот, готовясь набирать высоту, предупредил Бора по внутреннему телефону, чтобы он поставил в нужное положение свою кислородную маску. Ответа не последовало ни на это, ни на другие указания. Добраться до Бора в бомбовый отсек в полете было невозможно. Когда через несколько часов самолет приземлился на аэродроме в Шотландии, его экипаж был очень обеспокоен судьбой пассажира. С огромным облегчением члены экипажа вздохнули, увидев невредимым ученого. Только позднее они поняли, что из-за ненормально больших размеров головы Бора летный шлем пришел в негодность и ученый не имел возможности слышать указания пилота. Так как самолет поднимался все выше и выше, Бор потерял сознание, которое к нему вернулось только после снижения.

Прибыв в Британию, Бор встретился с руководителями «Тьюб Эллойс». Ему дали возможность повидаться с Черуэллом, который должен был доложить о нем премьер-министру, а также со многими другими физиками, еще работавшими над проектом в Британии. Ученого не сразу информировали о том большом прогрессе, которого достигли англичане к этому времени. Бору задали вопрос, взорвется ли бомба, как на это рассчитывали. Ответ ученого, данный им Черуэллу, в общих чертах отразил его отношение к бомбе как тогда, так и в последующие годы. Было нечто интригующее в мыслях этих двух людей, встретившихся для обсуждения вопроса, по которому их взгляды были столь диаметрально противоположными. Черуэлл желал знать: допускают ли законы природы такой взрыв? Если да, то, по-видимому, это само по себе можно было рассматривать как своеобразную санкцию на использование ядерного оружия точно таким же порядком, как и любого другого. Бор ответил: «Конечно, бомба сработает, но что будет дальше?» Его мнение только укрепилось, когда в течение нескольких следующих месяцев, сначала в Британии, затем в США, ему стало известно, насколько близко к завершению ядерное оружие. Этот непрактичный гений сразу же понял далеко идущие последствия бомбы, которые проглядели профессиональные политики и многие ученые.