Рональд Кларк - Рождение бомбы

Если судить по работам, проводимым некоторыми университетами, можно сказать, что ситуация приблизительно напоминала первые дни «Мауд Комитти». Но имелись, однако, два существенных отличия. Во-первых, у немецких ученых и всех других причастных к работе над бомбой не было сознания жизненной необходимости этого дела. Во-вторых, немцы не знали, что ключ к бомбе заключался скорее в быстрых, чем в медленных нейтронах. В Британии, начиная с апреля 1940 г., ученым эта истина была уже известна. По немецким представлениям, первой задачей являлось создание реактора на медленных нейтронах; выполнив ее, можно было строить другой, не такой большой, но более активный реактор, который и был бы бомбой. Поэтому немецкие физики, интернированные в 1945 г. неподалеку от Кембриджа, считали сообщение о бомбе, сброшенной на Хиросиму, чистейшей пропагандой; позже они решили, что эта бомба представляла собой некоторую разновидность реактора на медленных нейтронах.

В декабре 1939 г. Гейзенберг пришел к выводу, что тяжелая вода — наилучший вид замедлителя, поэтому фирма «Норск Хайдро» и получила указание о расширении производства.

Благодаря действиям Аллье, британских и норвежских диверсантов, союзной бомбардировочной авиации и, наконец, Кнута Хаукелида в Тннньсо-Фьорде Германия не смогла получить тяжелую воду в количествах, достаточных для серьезных экспериментов. Важность этого в разгаре войны не еще поняли. Когда в 1945 г. впервые стало известно, что тяжелая вода требовалась немцам только для исследований, направленных на разработку реактора, то некоторым стало казаться напрасным уничтожение завода в Рьюкане. Это, как установили позже, было не так. Проф. Эзау утверждал, что решающие эксперименты, которые могли показать осуществимость или, наоборот, неосуществимость цепной реакции с использованием окиси урана и тяжелой воды, не были проведены ввиду неполучения тяжелой воды из Норвегии. Имея в достаточном количестве тяжелую воду, немцы могли успешно продвигаться вперед: построив реактор, они бы обнаружили, что шли неправильным путем, и наверняка открыли бы возможность получения плутония, делящегося так же, как и уран-235. Теоретически положение о получении ядерного взрывчатого вещества в реакторе было выдвинуто в Германии летом 1940 г., но проверить его не удалось. Так же было и с разделением изотопов.

К 1942 г. группы Шумана и Эзау пришли к выводу о невозможности изготовления ядерного оружия в ближайшем будущем. Не смогли они также доказать и осуществимость ядерного реактора, который можно было бы рассматривать как первый шаг на пути к бомбе.

Частично в результате этой неудачи сначала группа Эззу, а затем и группа Шумана были переданы под контроль исследовательского отдела «Люфтваффе» (военно-воздушные силы) — событие, которое могло привести к объединению руководства и, возможно даже, к некоторым практическим результатам. Но три обстоятельства помешали этому.

Во-первых, все расширяющийся масштаб союзных бомбардировочных налетов заставлял исследовательские группы переезжать из города в город, поскольку здания и оборудование разрушались. Во-вторых, становилась все более явной неспособность германской промышленности изготовить ядерное оружие. Ситуация, сложившаяся после 1942 г., очень хорошо может быть проиллюстрирована научным докладом, прочитанным Гейзенбергом в Германской академии аэронавтики в 1943 г. Относительно опытного завода с потребностью в полторы тонны тяжелой воды и три тонны металлического урана в докладе было сказано, что он находится в процессе строительства. Далее выражалась надежда с получением некоторого количества обогащенного урана заменить тяжелую воду обычной. Но в докладе имелось заключительное замечание, проливавшее свет на состояние дел: речь шла о решении проблем, связанных с теплопередачей и антикоррозийной устойчивостью металла еще до использования в больших масштабах ядерной энергии. В-третьих, Гитлер и его штаб признали целесообразным сконцентрировать все усилия на разработке только таких видов оружия, которые можно быстро ввести в действие.

В течение двух лет немецкие исследователи были рассредоточены по центральной Германии и Баварии. Они еще продолжали примитивные эксперименты с обогащенным естественным ураном, в котором содержание урана-235 слегка превышало природное; в условиях растущего хаоса упрямо старались построить свой первый ядерный реактор.

Вальтер Герлах, способный физик, заменивший Эзау, 16 декабря 1944 г. писал уполномоченному Гитлера Борману: «Я убежден, что в настоящее время мы находимся значительно впереди Америки как в области исследований, так и в области разработок, хотя нам и приходится трудиться в условиях, значительно более тяжелых по сравнению с Америкой». Следовательно, летом 1941 г., когда Томсон представил окончательный доклад «Мауд Комитти» министру авиационной промышленности, противник фактически нс имел никакого прогресса на пути к бомбе. Будь это известно в то время в Британии, ее правительство вряд ли занялось бы решением проблемы атомной бомбы