Рональд Кларк - Рождение бомбы

В 1935 г. Чедвик перебрался из Кембриджа в Ливерпуль, и вскоре ему было поручено наблюдение за сооружением первого британского циклотрона — машины, способной увеличивать в огромной степени энергию частиц, используемых в ядерных исследованиях. К началу 1939 г. было проведено немало работ, и ему уже удалось сколотить неплохой коллектив экспериментаторов, в который, в частности, входили М. Прайс, за год до этого приглашенный в университет для чтения лекций по физике, и И. Ротблат, молодой поляк, осуществивший

в Варшаве эксперименты по ядерному делению, о которых упоминалось выше.

Ротблат прибыл в Англию с годичной стипендией в 120 фунтов стерлингов. «Я приехал в Ливерпуль отчасти из-за того, что Чедвик был ведущим британским физиком,— рассказывает Ротблат,— и отчасти потому, что он строил циклотрон, а мы тоже надеялись построить такую машину у себя, в Варшаве, в самом ближайшем будущем. Группа ученых, возглавляемых Чедвиком, должна была проверить возможности циклотрона. К концу университетского семестра эта программа значительно продвинулась вперед. Коллектив разъехался в отпуска. Шли последние недели мирной жизни.

* **

Во время летних отпусков работники ливерпульского коллектива вряд ли думали о ядерном оружии. Чедвик ловил рыбу в Швеции, когда вспыхнула война, и не сразу попал в Ливерпуль. Ротблат, приехав в Варшаву навестить семью, не был предупрежден польскими властями о близости воины. И только на обратном пути, переехав бельгийскую границу, он узнал об истинном положении дел. Ротблат попытался возвратиться в Польшу, но проехать через Германию уже не смог. Вскоре он добрался до Ливерпуля, где и услышал по радио о том, что немцы бомбили Варшаву.

Университет, в который возвратились Чедвик и его коллеги, сильно изменился. Многих еще до начала войны призвали на военную службу, отдел физики фактически опустел, а большинство сотрудников получило заранее предусмотренные назначения, связанные с исследованием в области радаров или их производством. Теперь Чедвик мог уделять экспериментальной работе в лаборатории меньше времени, чем раньше. Административная деятельность в университете, связанная с множеством проблем, порожденных первыми месяцами войны, ограничивала его деятельность в отделе физики. Но все же именно в это время ученый усиленно размышлял о ядерном оружии.

Мысль о том, что цепная реакция деления урана может послужить основой для создания бомбы беспрецедентной мощности, возникла у Чедвика поздней осенью 1939 г. Как он

думал, реакция, распространяемая медленными нейтронами,— единственный вариант, рассматривавшийся в то время,— может вызвать эффект, лишь ненамного отличавшийся от того, который дает сильно взрывчатое химическое вещество. Поэтому требовалось получить цепную реакцию, распространяемую быстрыми нейтронами, чтобы изготовить новый вид оружия. Такая реакция казалась невозможной в природном уране, хотя бы даже и взятом в большом объеме. Чедвик решил исследовать уран-235. К тому времени были выполнены два измерения сечений деления природного урана быстрыми нейтронами. Результаты одного из них навели ученого на некоторые мысли о возможной величине сечения урана-235. Это было измерение, выполненное Тьювом и его сотрудниками. О нем упоминалось в статье Бора и Уилера. Правда, критический размер бомбы получался очень большим, настолько большим, что проект был практически неосуществим. Но величина сечения, определенная Тьювом, казалась небольшой, и Чедвик решил основательно заняться изучением этого вопроса.

Еще раньше (примерно 26 декабря) Чедвик в письме проф. И. Эпплтону высказал предположение о возможном военном применении деления урана под воздействием быстрых нейтронов (но не медленных), и поинтересовался, нельзя ли провести какую-нибудь работу в плане решения общей проблемы деления. Эпплтон порекомендовал ему обратиться к Дж. П. Томсону, который вместе с Б. Мууном занимался исследованием медленного деления, но Томсон в это время вел уже другую работу; и Чедвик стал готовить циклотрон к измерению сечения деления на быстрых нейтронах — операции, последствия которой трудно было предвидеть.

Работа началась после нового года. Чедвик спланировал общее направление экспериментов, и они выполнялись сначала Ротблатом, а позднее Фришем. Важность работы постепенно становилась очевидной и всем остальным членам коллектива. «Мы увидели,— говорит Прайс,— что ядерные исследования, которые до тех пор были наиболее таинственными, настоящей башней из слоновой кости в науке, приобрели жизненно важное значение». На это уже намекал Флюгге в своей статье в «Натурвиссеншафтен». «Однажды за чаем вопрос об оружии впервые стал обсуждаться членами коллектив* Тогда уже было очевидно, что цепную реакцию можно использовать для этой цели»,— вспоминает Ротблат.