Райдо Витич - Мифы истории России. От восстания декабристов до сталинизма [СИ]

Цитирую всю ту же историю России: "Ваше величество, — грубовато сказал генерал К.Ф. Толь, — прикажите очистить площадь картечью или отрекитесь от престола". Николай зло взглянул на него и приказал пустить в ход артиллерию. Послышалась команда: "Пальба орудиями по порядку, правый фланг, начинай, первая пли!" — и выстрела не последовало. "Свои, ваше благородие…", — сказал фейерверкер подбежавшему штабс-капитану. Офицер выхватил у него фитиль и сам сделал первый выстрел"…

Дают первый залп поверх голов "революционеров". Второй уже не упреждал, выстрел был сделан в полки. Началась паника, бегство, все рванули кто куда, смешиваясь меж собой — толпа зевак и полки мятежников, а вокруг войска царя, свободна только замерзшая Нева и Крюков канал…

Были когда-нибудь в толпе? Сходите к метро в час пик. Вас поднимут и понесут, причем выбраться и идти в нужном вам направлении, а не туда, куда в буквальном смысле течет толпа, возможности не будет. А теперь представьте: вы запнулись и упали. Толпа остановиться? Она пойдет по вам. А теперь представьте толпу в панике? Она пойдет по головам.

И пошла. Давка, крики, кровь, затоптанные, убитые, изувеченные. Треск льда, полыньи, крики тонущих, крики тех, кто еще бежит.

Два залпа вдогонку и хаос из человеческой массы.

Четыре пушки, четыре залпа и 1271 погибший. От картечи, от выстрелов? От глупости человеческой, что заманила в ловушку ни в чем не повинных людей.

Осознали ли свою вину декабристы?

"Хорошо известно, что в ходе следствия декабристы (во всяком случае, многие из них) были весьма откровенны. С точки зрения грядущей революционной этики и тактики — излишне откровенны. Причин тому было немало: кто испытывал раскаяние за пролившуюся кровь и страх за судьбу людей, вовлеченных в общество буквально накануне событий, кто пережил нервный шок, кого сломили тяготы заключения, кто-то был по-человечески малодушен, кто-то поверил в добрые намерения императора, кто-то попросту не умел лгать" — читаем в той же современной исторической справке.

Примечательно, не так ли?

Восстание декабристов. Документы. Дела Верховного уголовного суда и следственной комиссии:

"Не в свойствах, не в нравах российских был сей умысел. Составленный горстию извергов, он заразил ближайшее их сообщество, сердца развратные и мечтательность дерзновенную, но в десять лет злонамеренных усилий не проник, не мог проникнуть далее. Сердце России для него было и будет неприступно. Не посрамится имя русское изменою престолу и Отечеству. Напротив, мы видели при сем самом случае новые опыты приверженности, видели, как отцы не щадили преступных детей своих, родственники отвергали и приводили к суду подозреваемых, видели все состояния соединившимися в одной мысли, в одном желании: суда и казни преступникам" — так характеризуется место восстания в истории и отношение к нему российского общества манифестом 13 июля, подписанным "собственною его императорского величества рукою"

Бестужев Николаю из заключения в Петропавловской крепости: "Уверенный, что вы, государь, любите истину, я беру дерзновение изложить пред вами исторический ход свободомыслия в России к вообще многих понятий, составивших нравственную и политическую часть предприятия 14 декабря….Что касаемо до меня, то быв на словах ультро-либералом дабы выиграть доверие товарищей, я внутренне склонялся в монархию, аристократией умеренной. Истребить же вас, государь, по чести никогда не входило мне в голову".

Современная историческая справка:

"Николаю было легко поверить в могущественный аристократический заговор, поддержанный из-за границы и способный возродиться в любой момент… Того, что происходило в России с 1815 по 1825 год, того, о чем говорили на следствии сами декабристы, император понимать не желал. Ему оставалось метаться между фантасмагорическими подозрениями и бодрой ясностью официозных текстов. Более чем через 20 лет (1848 г.) будет поручено однокашнику Пушкина М. А. Корфу создание книги (разумеется, для узкого круга) "Восшествие на престол императора Николая I" — сводки "проверенных" свидетельств о восстании 14 декабря, скрепленной все той же официальной концепцией. Лишь после смерти Николая I в 1857 году, книга эта выйдет в свет с курьезной надписью на титуле — "Издание 3 (первое для публики)". Сочинение Корфа будет встречено в штыки как теми из декабристов, кому довелось дожить до его появления, так и вольной русской печатью, "Полярной звездой" Герцена".