Дмитрий Копылов - Ермак

Вместе с Ермаком к Строгановым прибыли известные по всей Волге атаманы: темпераментный богатырь, одно имя которого приводило в трепет купцов, Иван Гроза, бесстрашный Матвей Мещеряк, энергичный и подвижный Яков Михайлов, всегда спокойный и уравновешенный Никита Пан и общий любимец юный Богдан Брязга. Не было только первого сподвижника Ермака, «первого в думе и сечах» Ивана Юрьева Кольцо. Как можно заключить из царской грамоты, он не закрыл еще счеты на Волге и вместе с атаманами Митей Бритоусовым и Барбошей завершал финальное дело казацкой вольницы — громил на реке Яик столицу ногайского князя Уруса Сарайчик. Ногайский правитель жаловался Ивану IV: «…приходили-де государевы казаки сего лета и Сарайчик воевали и сожгли». Разгневанный самодержец, не желавший ссоры с Ногайской ордой, указом во «все украйные городы» велел изловить «воров», доставить в Москву и в присутствии ногайского посла повесить [34] А. А. Введенский. Указ. соч., стр. 93–94. . Но смертный приговор не был исполнен. Иван Кольцо, минуя заставы, тайными тропами пробрался на Каму и перед самым походом в Сибирь присоединился к ратникам Ермака.

Строгановы встретили казаков «с честию и даяху им дары многи и брашны и питии изобилно их наслаждаху» [35] Сибирские летописи, стр. 9. . Давно не гуляла так шумно и беззаботно казацкая вольница! Впервые за много лет можно было отдаться веселью, не опасаясь внезапного нападения царских стрельцов или хитрых ногаев. Даровое угощение хозяев лишь растревожило широкую казацкую душу. Скоро в строгановскую корчму пошли кизылбашские ковры, дорогие шелка, изящные парчи, «аглицкие» и «анбурские» сукна, золотые и серебряные украшения, добытые во время молодецкой жизни на матушке-Волге и тихом Дону.

Может быть, уже в эти дни Строгановы пожалели о том, что вступили в связь с таким своенравным и буйным людом. Небольшой городок Орел — в нем едва насчитывалось 90 дворов — никогда не видел в своих стенах так много вооруженных воинов. С Ермаком пришло около 300 человек, а вслед за ними продолжали подходить все новые и новые партий. Первое время казаки жили по старой привычке в шатрах и наспех сделанных шалашах. Ближе к осени, когда над городком повисли холодные свинцовые тучи, стали рыть землянки. Некоторые устроились на постой к местным крестьянам, пищальникам и пушкарям. Ермак и другие атаманы на правах гостей разместились в добротных хозяйских хоромах.

Летописи не передают содержание переговоров, которые, несомненно, велись в Орле-городке между Строгановыми и Ермаком, но по ходу дальнейших событий можно предполагать, что предметом их была «обереговая» служба казаков. В достигнутом соглашении стояли два основных пункта. Во-первых, на казаков возлагалась защита пермских вотчин от набегов враждебных соседей. Во-вторых, никакой платы, кроме хлеба, казакам не полагалось. Они должны были снискивать себе пропитание тем же способом, каким добывали его на Волге. Они могли совершать походы в любых направлениях и добывать саблей «мягкую рухлядь» и продовольствие у немирных манси, хантов, башкир и черемисов.

Казаки добросовестно исполняли службу. «Атаманы же и казаки, — пишет летописец, — стояху против безбожных агарян буйственно и единомысленно з живущими ту людми в городкех и бьяхуся з безбожными агаряны сурово и немилостиво и твердо стояху и на неверных поощряхуся» [36] Сибирские летописи, стр. 9. .

Строгановская летопись повествует о полном единодушии Строгановых и Ермака: Строгановы подавали надежду Ермаку на прощение и милость царя, а благодарный Ермак со своими казаками старались трудом и ратными подвигами оправдать заботы и доверие этих «честных мужей». Вслед за летописцем и даже дальше его пошли историки, начиная с Н. М. Карамзина. Некоторые из них, ссылаясь на неверный перевод сочинения Избранда Идеса о русском посольстве в Китай (1692–1695 гг.), утверждали, что казаки, обуреваемые желанием заслужить благосклонность Строгановых, распахали целину по реке Чусовой в 100 миль длиной. «Петербургские ведомости» в 1883 году (№ 606) опубликовали статью некоего Викентия Журавского, уверявшего читателей в том, что в бытность свою в Сольвычегодске видел собственными глазами документы о бракосочетании волжского атамана с одной из внучек Аники Строганова. Е. Николаева положила этот более чем сомнительный факт в основу пошленького романа «От плахи к почести» [37] Е. Николаева. От плахи к почести. СПб, 1891. .