Конечно, одному человеку досмотреть всех крестьян большого присуда было не под силу. Поэтому у Хабарова были помощники из представителей крестьянской выборной администрации: старосты, десятские, сотские, целовальники. Из киренского гарнизона ему помогали служилые люди и писец («пищик»).
Вспоминал ли в этот период жизни Ерофей Павлович свою амурскую эпопею? Мечтал ли о возвращении в Даурию? На эти вопросы можно ответить утвердительно. К нему в деревню и в Киренский острожек неоднократно приезжали бывшие соратники. Вместе с ними Хабаров перебирал в памяти эпизоды былого похода и погибших товарищей, говорил об оставшихся в живых. А свидетелей славных подвигов было немало. Он знал, что некоторые из его полчан, добравшись кто Тугирем и Олекмой, а кто Зеей и Алданом на Лену, осели в Якутске и служили там под началом его племянника атамана Артемия Петриловского. Кое-кто из них был зачислен и в состав илимского гарнизона. В Нерчинске поступил на службу к воеводе Пашкову друг и соратник Ерофея Павловича Дружина Попов, поверстанный за даурский поход, как и Хабаров, в сыновья боярские. Там же, в Нерчинском гарнизоне, начали служилую карьеру дети и внуки Попова. В 1661 г. к Хабарову на Киренгу пришла ошеломляющая весть от илимского воеводы Тихона Вындомского, сообщившего, что Афанасий Пашков объявил о розыске 17 казаков, когда-то служивших в отряде Хабарова — Степанова и теперь во главе с Абрамом Парфеновым ушедших из Нерчинска реками Шилкой, Амуром, через Тугирский волок, возможно, в Илимск или Якутск.
В то время Сибирь жила не только рассказами об Амуре, но и песнями о нем. Они вошли в быт сибиряков, будучи распространенными участниками отряда Хабарова — Степанова от Охотского побережья до уральских пределов. Одна из них — «Во сибирской во украине, во Даурской стороне» воспевала героическую оборону от богдойского войска Кумарского острога. Песня эта была настолько популярна в казацкой среде, что ее не забыли даже через 100 лет. Около 1742 г. песню записал известный собиратель русских былин Кирша Данилов (Кирилл Данилович):
Во сибирской во украине,
Во Даурской стороне,
В Даурской стороне,
А на славной на Амуре-реке,
На устье Комары-реке
Казаки царя белова
Оне острог поставили,
Есак царю собрали
Из-за сабельки вострыя,
Из-за сабли вострыя,
Из-за крови горячия.
Круг оне острогу Комарскова
Оне глубокий ров вели,
Высокий вал валили,
Рогатки ставили,
Чеснок колотили,
Смолье приготовили.
По утру рано-ранешонько
Ровно двадцать пять человек
Выходили молодцы оне
На славну Амуру-реку
С неводочками шелкóвыми
Оне по рыбу свежею.
Несчастье сделалось
Над удалыми молодцы.
Из далеча из чиста поля,
Из раздолья Широкова,
С хребта Шингальскова,
Из-за белова каменя,
Из-за ручья глубокова
Выкоталося знамечко большее;
И знамя за знаменем идет,
И рота за ротами валит,
Идет боидоской князец,
Он со силою поганою
Ко острогу Комарскому.
Как вешнея вода
По лугам разлилася,
Облелеила сила поганая
Вокруг острогу Комарскова,
Отрезали у казаков
Ретиво сердце с печенью,
Полонили молодцов
Двадцать пять человек
С неводочки шелковоми
И с рыбою свежею.
А и ездит боидоской князец
На своем на добром коне,
Как черный ворон летает
Круг острогу Комарскова,
Кричит боидоской князец
Ко острогу Комарскому:
«А сдайтеся, казаки,
Из острогу Комарскова!
А и буду вас жаловать
Златом-серебром
Да и женски прелестными,
А женски прелестными
И душами красны девицы!»
Не сдаются казаки,
Во остроге сидечи.
Кричат оне, казаки,
Своим громким голосом:
«Отъезжай, боидоской князец,
От острогу Комарскова!»
А втапоры боидоской князец
Со своею силою поганою
Плотной приступ чинит
Ко острогу Комарскому.
Казаки оне справилися,
За ружье сграбелися,
А были у казаков
Три пушки медныя,
А ружье долгомерное.
Три пушечки гинули,
А ружьем вдруг грянули,
А прибили оне, казаки,
Тое силы боидоские,
Тое силы боидоские,
Будто мушки ильинские,
Тое силы поганые.
Заклинался боидоской князец,
Бегучи от острогу прочь,
От острогу Комарскова,
А сам заклинается:
«А не дай, боже, напредки бывать!»
На славной Амур-реке
Крепость поставлена,
А и крепость поставлена крепкая
И сделан гостиной двор
И лавки каменны.
Вне всякого сомнения, песню сложил кто-то из соратников Хабарова и Степанова, и она была хорошо известна Ерофею Павловичу. Песня могла напоминать знаменитому землепроходцу о его победе, одержанной над богдойскими войсками под Ачанским острогом.
Читать дальше