Галина Леонтьева - Землепроходец Ерофей Павлович Хабаров [Книга для учащихся старших классов]

Из какого источника воевода мог иметь деньги менее чем через год после своего прибытия в Якутск? Известно, что воеводы сосредоточивали в своем уезде всю власть. Это открывало возможность громадных злоупотреблений и поборов. Поборы начинались с момента приезда воеводы в уезд: население знакомилось с воеводой и подносило ему «в почесть» ценные подарки. Одаривался воевода в праздники и дни рождения. Он наживался на незаконной торговле в ясачных волостях, нелегальном винокурении и пивоварении, на грабеже населения. В момент приезда Дмитрия Францбекова в Якутск сумма взяток, бравшихся воеводами с каждого ясачного сборщика, колебалась от 6 до 300 руб., а то и больше. Поэтому сколотить капитал даже на одних взятках было делом нескольких месяцев.

Комплектование и снаряжение экспедиции Хабарова проходило в Илимске. В 30—40-х гг. приток русского населения в Восточную Сибирь был уже достаточно заметным. К этому времени, по подсчетам историка Александрова, в Якутии вместе со служилыми людьми ежегодно находилось до 4–5 тыс. русских промышленников и торговцев. Весной многие из них приходили с промыслов, стекаясь в хлебные, «сытые» места, какими становились реки Кута, Киренга и другие районы верхней Лены. По просьбе Хабарова Францбеков 17 марта 1649 г. послал из Илимска памяти на устье Куты пятидесятнику Ивану Щуке и на Чечуйский волок и Киренгу приказчику Семену Чуфарину с приказанием «кликать служилых, промышленных и охочих людей, желающих пойти с Ярофейком на государевым непослушников по Олекме и Тугирю, и по Шилке рекам без государева жалования. А которые промышленные и служилые люди учнут проситься итти с ним, Ярофейком, без государева жалования, и те б люди приходили… челобития приносили и имяна свои записывали».

Ерофея Павловича Хабарова знали в тех местах многие, и желающих попасть в его отряд было немало. Но в экспедицию выбирали людей молодых, здоровых, знающих не только промысел, но также судовое, плотницкое и кузнечное дело.

Поскольку экспедиция снаряжалась на частные средства, в основе ее организации лежал принцип старинной русской покруты. «Покрученников он, Ярко, крутил», — говорили очевидцы тех событий. Поэтому между Хабаровым и большинством участников его похода сложились отношения как между частным предпринимателем-промышленником и его покрученниками.

Покрученником считался человек, поднявшийся на промысел за счет средств нанявшего его хозяина. Наем на покруту скреплялся договором, или покрутной записью. К сожалению, ни одной покрутной записи экспедиции Хабарова целиком обнаружить пока не удалось. Может быть, эти записи вообще не сохранились, поскольку по исполнении они уничтожались. Не случайно среди архивных документов они — большая редкость.

Как правило, договор между покрученником и хозяином составлялся на три года. Точно такой же срок оговаривался в покрутных записях Хабаровым, который позже писал, что «поднял он 70 человек на три года своими животами».

Покрученники должны были промышлять «соболь, лисицы, бобры и разсомах и песцы и всякого промышленного зверя, горного и водяного». По условию покруты, хозяину с промысла доставалось 2/3, а покрученнику —1/3 добычи. Из жалобы торговых людей Матвея Ворыпаева и Степана Самойлова, обвинявших Хабарова в переманивании их покрученников и присвоении им соболей, следует, что этого же условия придерживался и Хабаров. Разница состояла лишь в том, что в богатом зверем районе охотники из его отряда брали, только соболей, а до россомах и песцов руки у них не доходили: «Промысел у Ярофея был на всякую ужину по 2 сорока по 4 соболя. И нам довелось у тех ужин наших покрученников на 12 человек 16 сороков 32 соболя», — писали торговые люди. Таким образом, каждый из покрученников от добытых им 84 соболей оставлял себе 28 соболей, или 1/3, а 56 соболей, или 2/3, отдавал Хабарову. Вся же добытая промысловиками партия составила 1008 соболей. Из них Хабаров получал 672, а покрученники —336 соболей [23] Там же. — Стб. 344. — Л. 83. .

Покрутная запись предусматривала не только добычу пушнины для хозяина, но и всякую работу на него. Особенно тяжелой считалась работа, связанная с обслуживанием речных судов. Ее объем зависел от отдаленности промыслов и трудности подступа к ним судовым ходом. Поскольку весь путь экспедиции лежал по рекам, в покрутных записях ее участников подробно расписывался маршрут и характер «судовой работы»: на больших реках делать и чинить дощаники, а на малых — лодки, барки, плоты и «запас в них плавить, и на веслах и бечевниках ходить и всякую судовую работу робить без ослушания, как хозяин велит».