Борис Акунин - Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Бонапарт неспроста любезничал с Россией – он очень хотел окончательно оторвать ее от коалиции, а если получится, то и натравить на Англию. В Петербурге у первого консула нашелся важный единомышленник – глава внешнеполитического ведомства Ростопчин. Он предложил создать новый союз, объединяющий весь континент против Англии. Франция и Россия, к которым примкнут две другие великие державы, Австрия с Пруссией, перекроят мир по-новому. Бонапарт пусть забирает Египет, Пруссия – мелкие германские княжества, Австрия – Балканы, а России достанется Константинополь и Греция.

Головокружительный проект вызвал у Павла полное одобрение, хотя еще недавно царь и слышать не желал о захвате новых земель.

Французско-российское сближение набирало темп. Павел с Бонапартом вступили в личную переписку, готовясь к формальному союзу.

Тем временем Россия вовсю готовилась к войне с Британией. Русский флот был невелик, но к нему предполагалось добавить датский, шведский и прусский. Вместе они защищали бы Балтику. Оборонительный договор подобного содержания был незамедлительно заключен.

Планировалось, что французы высадят десант в Англии, а касательно российского вклада в войну у Павла возникла совершенно сумасбродная идея. Великому полководцу Бонапарту не удалось добраться до Индии, а русскому царю удастся!

И не откладывая в долгий ящик, еще прежде объявления Лондону войны, император приказал Василию Орлову, донскому войсковому атаману, собирать в Оренбурге войска, чтобы идти оттуда прямо на Индию. В приказе говорилось, что ходу туда, вероятно, месяца четыре и что географические карты есть только до Хивы, ну да ничего, «далее ваше уже дело достать сведения до заведений английских и до народов индейских, им подвластных». А там всё будет просто: «землю привесть России в ту же зависимость, в какой они у англичан и торг обратить к нам».

Для похода за три с половиной тысячи километров, через мертвые пустыни и снежные горы, через множество враждебных земель, без провианта и опорных баз, было выделено двадцать две с половиной тысячи человек. Они получили приказ выступать немедленно, посреди зимы. И делать нечего, пошли. (Одним из первых приказов нового царя Александра будет повернуть это обреченное воинство обратно).

Приготовления России, конечно, не оставались тайной для англичан. В Лондоне тоже стали собирать силы для удара – да не по дальним краям, а прямо по Петербургу. Не кто-нибудь, а сам Нельсон должен был вести флот на русскую столицу.

Если бы Павла не свергли в марте, очень скоро разразилась бы война, которая не сулила России ничего хорошего. Экспедиционный корпус, посланный в Индию, наверняка бы погиб, да и Петербургу не поздоровилось бы. Нет сомнений, что при приближении Нельсона российские союзники немедленно отказались бы от своих обязательств, и Балтийскому флоту (на тот момент – пятнадцать боеспособных кораблей) пришлось бы один на один сразиться с английским (двести линейных кораблей и 284 фрегата).

Выгодополучатель при подобном развитии событий был бы только один: Наполеон Бонапарт.

Павел желал править в мире – и словно притягивал к себе войны; не собирался присоединять новых земель – а они присоединялись сами. Ничего случайного в этом не было. Империя жила по своим природным правилам, она не могла не воевать и не расширяться, иначе она перестала бы быть империей.

За это короткое царствование Россия приросла еще двумя важными владениями, причем оба были взяты не силой оружия (хоть совсем без оружия тоже не обошлось).

В учебниках по истории можно прочитать, что в 1801 году Россия присоединила Грузию. Это не совсем верно. Присоединена была лишь восточная часть Грузии, так называемое Картлийско-Кахетинское царство.

Грузинское государство, когда-то, в Средние века, довольно крупное и культурно развитое, давно пришло в упадок и распалось на несколько мелких царств и княжеств, вечно враждовавших друг с другом. Положение этой исторической области, находившейся между двумя большими, агрессивными державами, Турцией и Персией, было очень тяжелым. Местным властителям приходилось постоянно маневрировать, отстаивая свое право если не на полную независимость, то хотя бы на автономию. Естественным союзником для грузинов стало Московское царство, хоть и отдаленное географически, но близкое по принадлежности к той же ветви христианства, православию.